День Победы - Страница 132

132

— Прикажите готовить самолет, — распорядился Говард, уже придя в себя — мозг вновь работал почище, чем любой суперкомпьютер, от прежней эйфории не осталось уже и следа, во всяком случае, внешне все было как обычно.

— Когда вылет, сэр? Куда?

— Нужно вылететь не позже, чем через пару часов, — решил Рональд, который, на самом деле, был полностью готов к такой поездке — даже бритвенные принадлежности и несколько свежих рубашек уже упаковал в дорожную сумку. — Летим в Россию!

— Слушаюсь, сэр!

Далекая, загадочная, странная земля ждала его, и Рональд Говард спешил скорее на нее ступить. Неважно, что война едва завершилась — нужно сделать привычную работу, наладить связи, заключить договоры, найти исполнителей, распределить обязанности. И он с этим справится, как никто иной. А потому не стоит и мешкать.

Не спрашивая пилотов, не сверяясь с картой — да и не было у него карты — Рональд Говард без ошибки определил момент, когда его самолет пересек границу бывшей России. Новенький «Гольфстрим-V», административный самолет повышенной дальности, способный без посадок и дозаправок перемахнуть Атлантику, летел на высоте шести тысяч метров. Из иллюминатора, сквозь прорехи в облаках Говард увидел, как яркие пятна сиявших электрическим светом латвийских городов и городков, крепко притянутых друг к другу нитками автострад, тоже ярко освещенных на каждом футе, сменились чернильной тьмой бескрайних русских просторов. Лишь изредка мелькали далеко внизу робкие искорки, да пару раз проплыли в стороне размазанные кляксы крупных городов, а между ними — пустота.

В Сибири Рональду Говарду быть еще не доводилось, но он представил, что увидит с высоты птичьего полета, пролетая над тайгой, если даже здесь, в краю, обжитом русскими много веков назад, сердце России, царило такое запустение. Минуту назад даже из поднебесья было видно, что внизу царит жизнь — где-то там сверкали яркими огнями витрины магазинов и неоновые вывески, уличные фонари рассеивали тьму даже глубокой ночью, мчались по широким шоссе потоки машин — и вдруг все словно обрезало, обрубило в один миг.

— Господи, зачем ты дал этим варварам столько места под Твоими небесами? — задумчиво произнес Говард, не заметив, что стал разговаривать сам с собой. Он впал в странное состояние, какой-то транс, убаюканный мерным гулом пары реактивных турбин «Роллс-Ройс» — шум этот, нестерпимо громкий снаружи, в комфортный, но отнюдь не поражавший роскошью салон «бизнес-джета», едва проникал, став привычным уже через пару минут полета. — Им эта земля все равно ни к чему. Они не знают, что делать с ней, они же не хотят ни пахать, ни строить, но почему-то готовы растерзать любого, кто пожелает сделать их жизнь чуточку лучше!

Сопровождавшие менеджера «Ю-Пи» помощники, несколько инженеров, занимавшихся еще восстановлением иракских нефтепромыслов, пара экономистов и даже прихваченный по привычке юрист, покосились на своего шефа, переглянувшись между собой. А Говард, впечатленный увиденным, больше не проронил ни слова до той самой минуты, пока стюардесса, выпорхнув из своей каютки у самой кабины пилотов, сообщила, что они заходят на посадку в Раменском.

— Пожалуйста, пристегнитесь, сэр! — заученно улыбаясь, уставившись куда-то поверх головы Говарда ничего не выражающим взглядом, произнесла девушка в униформе.

Рональд послушно защелкнул замок ремня безопасности — не потому, что так хотела эта красивая движущаяся кукла, а потому, что так было и впрямь надежнее. Менеджер «Ю-Пи» привык соблюдать технику безопасности, а что до просьб стюардессы… Его самого влиятельные боссы считали лишь инструментом, одушевленным устройством для получения прибыли, и сам Говард так же относился к тем, кто стоял хотя бы на ступень ниже его. Что ж, за те оклады, которые получали работники нефтяной компании, даже младшие персонал, все эти уборщики и девушки с «риспешена», такое отношение вполне можно было стерпеть.

Турбины, прилепленные к хвостовой части фюзеляжа на коротких пилонах, сменили свою тональность. Лайнер, успешно пересекший едва не половину земного шара, чуть накренился вперед, и Говард увидел в иллюминаторе серые прямоугольники посадочных полос, обрамленные весело перемигивавшимися сигнальными огнями. Разумеется, о его прибытии было известно, его ждали, и потому небо над Раменским — некогда русским испытательным центром, а теперь — главной базой американского контингента в России, заранее очистили от всего, что могло летать.

Рональд Говард успел увидеть стоявшие вдоль посадочной полосы, прямо под открытым небом, огромные военно-транспортные «Гэлакси» и «Глоубмастеры», поражавшие воображение своими размерами серые туши. По сравнению с этими крылатыми громадинами его остроносый «Гольфстрим» казался просто хрупкой игрушкой. А рядом с транспортниками, совсем не впечатлявшие габаритами, но внушавшие трепет хищными обводами поджарых фюзеляжей, похожими на акульи плавники килями, приткнулись стремительные остроносые истребители «Игл» и «Файтинг Фалкон» — те самые машины, что в нескольких отчаянных схватках сбросили с небес русскую авиацию.

Когда шасси «Гольфстрима» коснулись бетонного покрытия посадочной полосы, Говард ощутил легкий толчок. Лайнер прокатился еще несколько сотен футов, затем гул двигателей начал стихать, сходя на нет. Турбины еще приглушенно завывали, когда в салоне вновь появилась миловидная стюардесса.

— Мистер Говард, сэр, мы прибыли! — Он шагнула к двери салона, в откинутом положении представлявшей собою трап: — Прошу вас, сэр!

132