День Победы - Страница 207

207

— Полковник Басов, Российская Армия, сообщил партизан. — Танковые войска.

— Вот как? Полковник? А где же танки?

— С кем имею честь? — сухо поинтересовался Басов.

— Майор Сенчуков, Внутренние войска. Так тебе чего нужно, полковник?

— Есть разговор. Серьезный. Американцы распустили армию, но есть люди, готовые продолжать войну против них. Но для этого нужно оружие. Здесь, рядом, в Южноуральске, янки расстреляли несколько десятков мирных жителей, и ответить им пока нечем. Бойцов хватает, но с пустыми руками они просто мясо. А у вас здесь оружие есть, я знаю. Майор, ты давал присягу на верность своей стране. Так послужи ей сейчас. Поделись с нами оружием, нам немного нужно, на взвод всего лишь. Не смотри безучастно, как враг захватывает нашу родину!

— Ты, что, охренел? — Сенчуков выпучил глаза. — Ты на базар пришел что ли? Оружие просишь? Это оружие мне родина доверила, и я его не собираюсь раздавать всяким… полковникам! Я здесь как раз и остался для того, чтобы арсенал по рукам не разошелся, и пацанов оставил, а ты хочешь, чтобы я сам тебе все отдал? Да ты рехнулся, мужик!

— Зря ты так, майор, — с укоризной произнес Басов. — Не понял ты меня.

— Все я понял. Короче, слушай сюда, говорю один, но последний раз. Сейчас ты уедешь, а если еще раз приблизишься к вверенному мне объекту, часовые откроют огонь на поражение! Усек? Не думай, что нас тут мало, голыми руками все равно не возьмешь!

Набычившись, выпятив челюсть, словно был готов наброситься на Басова, майор-«внутряк» грозно двинулся вперед, нависая над не отличавшимся габаритами полковником всей своей статью.

— Не понял ты меня, майор, — повторил, мрачно вздохнув, Алексей Басов, двинувшись обратно к машине.

Забравшись в УАЗ, партизан первым делом громко выругался. Марченко, выслушав заковыристую матерную тираду, хмыкнул, произнеся с абсолютным спокойствием:

— А ты думал, командир, тебе на блюдечке все вынесут?! Да и не написано на нас, кто мы такие! Партизаны, не партизаны, рожи все равно бандитские!

— Такой арсенал накопили! Мобилизационные склады, кадрированные части, гарнизоны! Тысячи, миллионы стволов! Можно всю страну от мала до велика три раза вооружить! А даже пару обычных «калашей» негде взять! Сами от себя все охраняем!

УАЗ развернулся под пристальными взглядами майора и пары часовых, державших оружие наготове. Лишь убедившись, что нежданный гости уехали окончательно, скрывшись из виду, командир затерянного в лесу гарнизона исчез, и створки ворот сомкнулись за его спиной.

— Это нас не остановит, — стараясь выглядеть решительным, поизнес мрачный и злой Басов. — Мы все равно будем биться! Черт, когда уходили от границы, там всюду валялись горы оружия, любого, от пистолетов до танков с полным боекомплектом. Но тогда было не до этого, янки уже кишели всюду, и их было много. Никогда не чувствовал себя беспомощным настолько!

Никто ничего не ответил, но все выглядели столь же подавленными. Сильные, полные решимости люди были готовы и умереть, но не как скот на бойне, а как солдаты в бою, забрав с собой побольше врагов. Но сейчас даже пара американских десантников из тех, что обосновались в Южноуральске, обладала огневой мощью едва ли не большей, чем горстка партизан.

Люди замолчали, предавшись своим мыслям. Олег опустил голову, не глядя на соседей и лишь слыша их хриплое дыхание. Он тоже чувствовал разочарование, понимая, чего стоит со своим обрезом против винтовок и пулеметов американцев. И только водителю было не до переживаний — на извилистой разбитой шоссейке рассеянность в любой миг могла обернуться аварией.

Сидевший за баранкой УАЗа партизан на крутом повороте сбросил газ, и раздраженно выругался, когда навстречу вылетели, прорезая сумрак яркими лучами фар, ревя мощными движками, два внедорожника. Первым мчался серебристый Мерседес «Геландваген», квадратный, точно небольшой дом, и размерами вполне ему соответствовавший. А следом, метрах в десяти, летел по скверному шоссе, давненько уже не видевшему ремонта, Мицубиси «Паджеро», черные лакированные борта которого тускло блеснули в свете фар «буханки».

— Твою мать, — водитель хлопнул по баранке. — Куда гонят, кретины?!

Стекла у обоих внедорожников были опущены, даже сквозь рокот моторов слышалась громкая музыка, и было видно, что обе машины под завязку набиты пассажирами — в каждой человек по пять точно.

— И, правда, куда? — Басов вопросительно взглянул на шофера, знавшего эти края лучше остальных.

— А никуда! Дорога тут одна, до гарнизона, и никаких развилок! Если только тропки, по которым грибники в лес шастают!

— Ну, эти точно не за грибами! Санек, давай-ка разворот на сто восемьдесят! Что-то неспокойно мне, — покачал головой Басов.

Взвизгнули тормоза, и «буханка», скрежетнув двигателем, развернулась, почти на месте, по-танковому, пристраиваясь в хвост иномаркам, которые были видны лишь по габаритным огням, но и те вскоре исчезли во тьме.

— А машинки-то знакомые, — вдруг припомнил Бурцев. Дорогие внедорожники были слишком приметными здесь, в индустриально-провинциальном захолустье, чтобы перепутать их с чем-то другим. — Наша братва, южноуральская. Когда вся эта кутерьма началась, они права начали качать, да им окорот дали быстро.

— А теперь, значит, снова засуетились? — Полковник цокнул языком: — Интересно, куда это они так подорвались?

УАЗ, надрывая движок, мчался по ночной дороге, неминуемо отставая от мощных внедорожников, но, несмотря на разницу в скорости, расстояние до гарнизона стремительно сокращалось.

207