День Победы - Страница 28

— Готов, сэр! — Сообщил Лопес, оглянувшись на своего командира.

Капрал повел из стороны в сторону связкой стволов, слегка коснувшись гашетки, словно хотел прямо сейчас дать пробную очередь. Четыре тысячи пуль калибра 7,62 миллиметра в минуту — этого достаточно, чтобы смести любую партизанскую засаду даже без поддержки «Апача».

— Приготовились, парни! — И с этими словами сержант Салливан взвел свою винтовку, досылая в патронник М16А2 первый из тридцати патронов, набитых в секторный магазин из армированного пластика.

Внизу мелькнул невысоки холм, вершина которого была почти полностью лишена растительности, а склоны поросли таким жидким кустарником, к тому же сбросившим листву, что укрыться там, устроив засаду на десантников, было невозможно. Сержанту Салливану хватило единственного взгляда, чтобы понять, что лучшего места для высадки поблизости не отыскать — он и его солдаты будут здесь в полной безопасности, имея отличный обзор.

— Мы на точке, сержант, — крикнул пилот, не снимая ладоней со штурвала. — Начинайте высадку!

— Пошли, парни! За мной, интервал пять секунд!

Летчик толкнул прочь от себя рычаг управления, и тяжело нагруженный «Блэкхок» будто провалился, снижаясь до высоты сто футов.

— Янки-один, я Янки-два, — командир экипажа UH-60A вызвал «Апач», державшийся поблизости, чуть выше и в стороне. — Обеспечьте огневое прикрытие! — И уже десантникам, напряженным до дрожи: — Давайте, парни!

Выброшенный за борт моток фала еще только разматывался в полете, а сержант Салливан уже ухватился обеими руками за туго натянувшийся шнур и без колебаний сделал шаг в пустоту. Перчатки с обрезанными пальцами защитили ладони десантника, иначе к окончанию спуска кожа оказалась бы содрана до мяса. В лицо ударил поток набегающего воздуха, дыхание в груди командира отделения перехватило, а когда он пришел в себя, то уже обеими ногами твердо стоял на земле, по щиколотку утопая в рыхлом ковре из опавшей листвы.

Джеймс Саливан первым ступил на враждебную землю, прикрывая высадку своих бойцов. Бросок в сторону, кувырок через голову — и вот уже сержант готов открыть огонь, стоит только увидеть цель. Приклад винтовки плотно прижат к плечу, палец лежит на спусковом крючке, предохранитель переведен в положение «огонь», и любого, кто сунется сюда, пытаясь атаковать десантников в тот момент, когда они наиболее уязвимы, в буквальном смысле находятся между небом и землей, встретит град высокоскоростных пуль калибра 5,56 миллиметра.

Высадка была отработана до автоматизма. Один за другим бойцы сержанта Салливана соскальзывали по тонкому шнуру со стафутовой высоты, присоединяясь к своему командиру и прикрывая высадку своих товарищей. Откатился в сторону пулеметчик, припал к земле, опустившись на одно колено и вскидывая свой М249 с примкнутой коробкой под пулеметную ленту на сто патронов. Чувствуя рядом его плечо, и сам сержант ощущал себя более уверенно, оказавшись на территории врага.

— Все на земле, сержант, сэр! Высадка закончена!

Капрал Лопес покинул «Черный ястреб» последним, и теперь стоял рядом со своим командиром, держа наперевес М16А2 с подствольным гранатометом М203. Десантник с прищуром смотрел по сторонам, ожидая появления врага из серого сумрака осеннего леса. Стрекот лопастей над головами стал звучать тише, куда-то отдаляясь, и девять десантников оказались наедине с настороженно притихшей чащей, в глубине которой их ждала опасность.

— Внимание, парни! — Сержант обвел взглядом своих людей, озиравшихся по сторонам, держа оружие наизготовку. — «Хищник» обнаружил террористов примерно в миле отсюда, на пяти часах. Их всего четверо, мы возьмем их в клещи и прикончим, если эти ублюдки откажутся сложить оружие. Нас прикрывает «Апач», он всегда будет рядом. У русских нет шансов, им не выбраться отсюда живыми!

Джеймс Салливан не питал иллюзий насчет возможностей противника. Ему и его бойцам предстояла схватка с опытным и решительным врагом, уверенным, что сражается за правое дело. Но сержант Салливан был уверен и в каждом из своих людей, отлично подготовленных и обладавших превосходство в огневой мощи, а потому не сомневался в скорой победе.

— Капрал Лопес, рядовой Джиллис — в головной дозор! Дистанция — сот ярдов! Всем остальным тоже смотреть в оба! Вперед!

Двое бойцов, выделенных в авангард, исчезли в редких зарослях кустарника, уже почти сбросившего листву в преддверии скорой зимы. Они и вдвоем стоили целого отделения, Лопес, ветеран, прошедший весь кошмар Грозного с первой до последней минуты, и сопровождавший его пулеметчик. С таким заслоном Салливан мог чувствовать себя в безопасности — что бы ни случилось, у него и остальных десантников будет достаточно времени, чтобы приготовиться к бою.

— Тихо, парни, не шуметь, — предупредил сержант своих бойцов, выстроившихся вереницей. — Подойдем тихо и возьмем этих ублюдков за горло! Им никуда не деться!

— Точно, сержант! Сделаем их! Заберем их скальпы!

Головной дозор ушел вперед, растворившись в сумраке осеннего, насквозь продуваемого всеми ветрами леса. Этот лес казался слишком мрачным для тех, кто родился на равнинах Среднего Запада, постигая искусство войны среди гладкой, точно стол, пустыни Междуречья. Это было чертовски скверное место, чтобы воевать — дистанция боя сокращалась до считанных десятков метров, обзор был ограничен, каждый клочок этой земли представлял почти идеальную позицию для снайпера, а подстилка из опавшей листвы не только выдавал присутствие людей своим шорохом, но и превосходно скрывала самодельные мины-«растяжки».