День Победы - Страница 356

356

Подняв голову, Олег увидел, как американцы, пригибаясь к земле, короткими перебежками движутся прямо на него, стреляя на бегу во все стороны. Встать в полный рост было невозможно — воздух наполнился визжащим свинцом, вгрызавшимся в древесные стволы, отлетавшим от них рикошетом. Олег поднял лежавший на земле пулемет, выпустив остатки магазина куда-то в сторону американцев, затем, когда вместо очередного выстрела раздался лишь сухой щелчок бойка, торопливо поменял рожок, отметив, что в кармане разгрузочного жилета остался только один полный.

— Эй, русский, — Жанна Биноева окликнула Олега, указав рукой в небо. — Смотри, ракета!

Над лесом вспыхнула красная искорка, и, прочертив дугу, погасла. А следом взвилась еще одна ракета, и тоже красная.

— Сигнал к отходу! Надо убираться, для нас бой закончен!

Олег Бурцев почувствовал облегчение и неожиданный прилив сил. Полковник Басов понял, что он и его отряд сделали все, что только могли, дав бой превосходящим силам противника, нанеся им такой ущерб, какого враг и не ждал. Но все же теперь сказывало превосходство американцев, и численное, и, особенно, в огневой мощи. Партизаны оставили позиции, но противник, кажется, только теперь опомнившись, перешел в атаку.

— Тащи раненого, — предложила Жанна Биноева, озираясь по сторонам. — Я буду вас прикрывать! Мне все равно его не сдвинуть с места!

Бурцев не верил чеченке нисколько, но сейчас выхода не было. Закинув за спину свой пулемет, он повесил на плечо АК-74 своего раненого товарища, подхватив и самого его. Наркотик на время заглушил боль, и Слава мог хотя бы стоять на ставших ватными ногах, опираясь на плечо Бурцева. А Жанна двинулась рядом, держав наготове автомат.

— Внимание! — Олег первым увидел мелькнувшие между деревьев силуэты благодаря очкам ночного видения, вновь надвинутым на глаза. — Сзади! Стреляй!

Биноева развернулась, от живота выпустив веером очередь патронов в десять. Один из преследователей, который отделяло от партизан не меньше полутора сотен метров, повалился на землю, и тотчас там, куда он упал, полыхнуло пламя. Ударная волна, сопровождаемая потоком осколков, сбила с ног находившихся рядом людей. Сквозь грохот взрыва до Бурцева донеслись истошные крики, полные боли.

— Там мины, — оскалился партизан. — Теперь не догонят! И шагу вперед не сделают, суки!

Американский десантник, напоровшийся на противопехотную мину ПМН-4, кричал, катаясь по земле. Пятидесятиграммового заряда взрывчатки оказалось достаточно, чтоб оторвать ему обе ступни, вогнав в плоть осколки его собственных костей.

— Убираемся, в темпе! — крикнул Бурцев. — Бегом!

Гул низколетящего вертолета накрыл лес, заглушив все прочие звуки. Олег остановился, запрокинув голову и скользя взглядом по темному небу.

— Под дерево! — крикнула чеченка, направившая в небо ствол автомата. — Что ты встал?!

Вертолет неожиданно появился над лесом, пройдя на бреющем над верхушками деревьев, затем набрал немного высоты, и к земле от него протянулись росчерки трассеров. Тридцатимиллиметровые снаряды, выпускаемые с ужасающим темпом бортовой автоматической пушкой, вонзались в землю, и от их взрывов сдетонировали мины. Несколькими длинными очередями «Апач» проделал в минном поле приличный проход, и по нему тотчас двинулись замешкавшиеся, было, американцы. А вертолет, сделав круг над их головами, вновь открыл огонь, и волна снарядов накрыла бежавших партизан.

Бурцев вскрикнул, когда осколок вошел ему в бедро, и повалился на землю, пытаясь собою заслонить раненого. Рядом растянулась Биноева. Американский вертолет, выпустив еще пару коротких очередей, промчался над пытавшимися отползти под дерево партизанами, развернулся на девяносто градусов и выпустил по лесу несколько НУРС, разорвавшихся в зарослях.

Джеймс Салливан зубами разорвал упаковку перевязочного пакета, прижав бинт к кровоточащей ране на бедре раненого десантника, лишь стонавшего сквозь зубы. Сержант с силой обернул бинт вокруг ноги, поверх пропитавшейся кровью штанины, завязав концы в узел.

— Мы тебя вытащим, — пообещал он, наклонившись к уху товарища. — Помощь на подходе, парень!

Над самым ухом вновь ударил пулемет Родригеса. Десантник уже отстрелял из своего М249 целую ленту, две сотни патронов, и только что заправил вторую, примкнув снизу к «Миними» массивный пластиковый короб. Трассеры повисли над перепаханной взрывами поляной, протянувшись куда-то к лесу. Русские ответили немедленно, разом открыли огонь несколько автоматов, и Салливану пришлось вжаться в землю, молясь, чтобы его не задело рикошетом.

— Ублюдки, — выругался Родригес, тоже залегший, и слышавший, как со свистом проносятся над головой пули террористов. — Никак не уймутся, мать их!

— Сейчас успокою выродков, — буркнул Салливан, загнав в камору подствольного гранатомета цилиндр осколочной гранаты.

Сержант на мгновение высунулся из укрытия и тотчас нажал на спуск. Хлопнул М203, и граната, пролетев над поляной, разорвалась где-то в подлеске. А Джеймс снова плюхнулся на землю, и вовремя — в нескольких дюймах над ним с гулом пролетела пуля.

— Черт, тут снайпер! — испуганно воскликнул Родригес.

— Засек его?!

— На двух часах, сержант!

Джеймс Салливан поднял лежавший у ног цилиндр противотанкового гранатомета М136, пристроив метровой длины трубу поудобнее на плече и взведя спусковой механизм. Сержант успел пожалеть, что американская армия до сих пор не обзавелась чем-то вроде русского капсульного огнемета «Шмель», чудовищную мощь которого многие десантники уже успели испытать на себе. Мощности кумулятивной боеголовки РПГ было все же недостаточно против пехоты, но Салливан прицелился и нажал на спуск.

356