День Победы - Страница 373

373

Британский репортер оказался одним из первых, увидевших расстрел пассажиров автобуса, перехваченного на глухом перегоне группой чеченцев, искавших русских террористов. Хопкинс с отвращением смотрел на сведенные злобным оскалом бородатые лица тех, кто выстрелами в упор, а от и вовсе ударами ножей добивал лежавших на обочине русских крестьян, среди которых почти не было мужчин, зато хватало детей и их матерей. А оператор, единственный, кто оставался невидимым, ходил между трупов, крупным планом снимая залитые кровью лица, искаженные ужасом и болью.

— Запись нам прислали по почте, вот конверт. — Найджел Бриггс показал бумажный квадрат. — Естественно, отправитель неизвестен. И мы не единственные счастливчики, Гарри. Кое-кто из коллег, работающих здесь, в Москве, тоже получил похожие записи. Эти чеченские ублюдки успели создать целый архив, мать их!

— Мы пустим это в эфир? Рейтинги нам обеспечены!

— Не знаю, черт возьми, — растеряно пробормотал Бриггс. — Рейтинги, да, конечно, но это будет хороший удар по американцам, ведь на форме чеченцев логотипы «Юнайтед Петролеум», они числятся сотрудниками службы безопасности корпорации. А за нефтяной компанией стоят люди из Администрации, не зря же нефтяников охраняет Армия США. Если вывалим на всеобщее обозрение эту грязь, нам не простят, да, Гарри!

— Не мы, так другие, кто-то не удержится от такой возможности!

— Но мне моя голова и кресло под моей задницей пока еще достаточно дороги, я не готов рисковать, — помотал головой Найджел Бриггс. — Все это может оказаться провокацией, вся эта грязь.

— Если так, шеф, мы можем сами разобраться во всем! Я готов съездить на место, посмотреть, что к чему! Отправь в командировку меня и Уильяма!

— Там же война, Гарри! Я американцы не очень рады репортерам, предпочитают обделывать свои делишки без лишних глаз и ушей!

— Тем более мне нужно быть там, — напирал Хопкинс. — На войне я провел половину своей сознательной жизни, Найджел! Черт возьми, я был на Балканах, в Ираке, в Палестине, и не думаю, что в России будет страшнее! Ты же можешь договориться с американцами, чтобы они разрешили нам работать в своей зоне ответственности?

— Будет непросто, — задумался Бриггс, но по его взгляду Гарри Хопкинс уже понял, что шеф московского бюро «Би-Би-Си» ухватился за идею. Запахло эксклюзивном, Найджел Бриггс знал, на что способен его подчиненный. — Вас будут опекать постоянно, держать на коротком поводке, не дадут ступить и шагу!

— Ты, главное, сделай так, чтобы мы с Уильямом были там, все остальное — моя забота, Найджел! Дай мне неделю, и у нас будет «горячий» репортаж!

В эти часы не только Бриггс, но и главы представительств других информационных агентств, аккредитованных в Москве, мучились сомнениями, получив копии чеченского видеоархива. Кто-то решил рискнуть, выпустив в эфир кадры расправ над русским населением, из принципа или в погоне за вниманием аудитории. Другие, более осторожные, отложили записи в сторону, чтобы воспользоваться ими потом, при более удобном случае — или не воспользоваться вовсе.

Но было уже поздно. Глобальная компьютерная сеть уже была переполнена чеченским видео. Ролики копировались с сайта на сайт, став доступными пользователям всего мира, и тысячи пар глаз по всей планете впивались в мерцающие мониторы, вслушивались в крики умирающих и злой рык их убийц. Этому шествию из страны в страну, с континента на континент, не могло уже помешать ничто, не запреты, не окрики из Вашингтона, не попытки АНБ заблокировать серверы и отключить линии связи.

Полковник русской полиции Тарас Беркут был, возможно, одним из первых, увидевших записи. Сидя в своем кабинете, предельно скромно обставленной каморке на базе батальона оперативного реагирования, офицер с каменным выражением лица уставился в монитор. Казалось, он смотрит куда-то в бесконечность, сквозь экран, не замечая мелькающие кадры. На мониторе снова и снова умирал сельский священник, пытавшийся встать на пути и двуногой нелюди, вновь вспыхивала изрешеченная сотнями пуль церквушка, и гул пламени заглушал истошные крики сгоравших заживо людей, моливших о пощаде.

Осторожный стук в дверь заставил Беркута отвлечься от монитора. Обернувшись к входу, полковник грозно рыкнул:

— Кто?

— Господин полковник, — раздался из-за двери голос дежурного, — прибыл командующий бригадой! Требует вас!

— Мать его, — недовольно буркнул Беркут. — Иду, лейтенант!

Командир бригады ждал полковника возле вертолета. Гордо расправив плечи, на которых красовались полевые генеральские погоны, он бродил взад вперед, грозно хмурясь и морща лоб.

— Господин генерал… — Беркут остановился в нескольких шагах перед своим командиром, приложив ладонь к козырьку.

— Какого хрена ты тут творишь, полковник?! Что все это значит?! почему меня среди ночи будят американцы и жалуются, что ты со своими дуболомами взял в плен их солдат?! Ты что, рехнулся?! Погоны долой, мать твою!!!

— Господин генерал, я следовал инструкциям! Американцы без предупреждения пересекли границу зоны ответственности, нанесли удар по нашей территории!

— Что?! Молчать, полковник!!! Твои люди убили американских солдат!!! Ты это понимаешь?!

Бывший полковник службы исполнения наказаний, высоко вскарабкавшийся по карьерной лестнице после капитуляции российского правительства, казалось, мог в любой миг лопнуть от переполнявшего его гнева. Сжимая кулаки и брызжа слюной, он грозно надвигался на Беркута, несмотря на то, что был на голову ниже своего подчиненного.

373