День Победы - Страница 410

410

— Собирайтесь, на обед пора, — произнесла Жанна, и, не дожидаясь ответа, вышла из комнаты.

Ольга, словно вспугнутая птица, вскочила, бросившись следом за чеченкой. А Олег еще несколько минут сидел на сбитой постели, приходя в себя от пережитого. Наконец, тряхнув головой, он встал, направившись на запах каши с мясом, который волнами расходился от самой настоящей полевой кухни.

Генерал Бражников отошел от окна, прошел через комнату, дойдя до стола, огромного, точно аэродром, и почти пустого, если не считать нескольких кружек с горячим чаем и работающего ноутбука, дорогой модели в ударостойком и водонепроницаемом металлическом корпусе. Старшие офицеры ужинали здесь же, прервав на полчаса импровизированный военный совет. Им не мешали, за дверью кабинета, когда-то принадлежавшего директору пионерлагеря, если верить поблекшей табличке на двери, переминался с ноги на ногу часовой, оберегавший покой отцов-командиров.

— Вашим бойцам, полковник, придется попотеть, пусть на курортный отдых не рассчитывают, — мрачно произнес Бражников, присев на краешек стола. — Скажете, насколько хорошо они обращаются с ПРГ?

— Со ста метров в цель размером с борт грузовика попасть сможет любой!

— Неплохо, — кивнул генерал. — Но этого будет мало. Они должны научиться попадать со ста метров в цель размером с форточку! За пару ближайших недель вашим бойцам предстоит в совершенстве освоить противотанковые гранатометы, превратиться в настоящих снайперов-гранатометчиков! Они должны стать мастерами городской войны!

— К чему вы готовите нас, товарищ генерал? Чего нам ждать?

Басов в упор уставился на Бражникова, буквально придавив того тяжелым взглядом. Полковник принимал правила игры, не задавал лишних вопросов, просто исполняя приказы и не сомневаясь, что в точности так же каждый из его людей станет подчиняться командам, не забивая себе голову лишними мыслями. Но сейчас, когда вокруг творилось что-то непонятное, покорно молчать Басов, чувствующий ответственность за своих людей, просто не мог.

— Предстоит серьезная, крупная операция, — выдавил из себя Бражников, кажется, еще не решивший, стоит ли открывать правду обычному командиру отряда, одному из многих. — Очень крупная и очень важная, возможно, способная решить исход нашего противостояния. И вашим людям, полковник, оказано высокое доверие тем, что их привлекли к участию в это акции.

— Чего вы ждете от нас? Нам всем будет проще, если вы объясните, к чему готовиться? Все мои бойцы — профессионалы, в совершенстве овладевшие искусством партизанской войны за минувшие месяцы, американцы из Сто первой дивизии подтвердят это!

— Вы и ваши люди стали мастерами лесной войны, теперь вам предстоит научиться воевать в городе против превосходящих сил гораздо лучше вооруженного противника, полковник! Все эти ваши атаки на нефтепровод, мины на дорогах, засады ПЗРК у американских аэродромов, они не дали желаемого эффекта. Да, результат есть, противник несет потери, но об этом знаем только мы и они. Требуется огласка, весь мир должен узнать о том, что Россия не покорилась, что в нашей стране есть люди, которых не устраивает сложившийся порядок, и что у этих людей самые решительные намерения! Необходима публичная демонстрация, и в ней вашему отряду как раз предстоит принять участие!

— За время наших действий на севере только мой отряд повредил или вывел из строя до десяти летательных аппаратов противника, уничтожил не менее полусотни солдат противника, причем почти всегда в условиях их численного превосходства, на их территории. Разве этого мало? Что мы еще должны сделать?

— Все просто, полковник. Просто, и вместе с тем невероятно сложно. Сейчас здесь, и в некоторых других местах, удаленных от цивилизации, скапливаются партизанские отряды, отозванные из своих оперативных районов. Мы снимаем с фронта не все силы, часть бойцов остается, их задача — имитировать высокую активность, отвлечь на себя внимание противника, пока мы готовим главную операцию. В ближайшее время вам передадут новую партию оружия, самого разного, возможно, пополнят людьми, проверенными, обстрелянными бойцами, которым вы можете доверять. После этого объединенные силы партизан под моим командованием должны будут захватить город, не слишком крупный, но и не маленький, город, который формально находится под контролем американцев. Мы возьмем этот город под свой контроль, и будем оборонять его столько, сколько потребуется. Этот город станет последним рубежом, с которого мы не вправе сойти!

— Зачем это? Нас сомнут! Мы соберем силы в кулак и вполне будем способны выбить американцев, конечно, если против нас не будет действовать целая бригада. Но и они стянут войска и раздавят нас за пару дней! И тогда воевать за свободу России станет некому! В прямом столкновении мы не выдержим! Мы сами добровольно придем в западню, из которой уже не будет выхода, генерал!

— Это решение не тактическое, а политическое. И оно уже принято, так что думайте лучше о том, как выполнить его! Мы возьмем под свой контроль какую-то территорию и заявим об этом на всю страну, на весь мир. Это будет война в прямом эфире, как раз такая, какую любят американцы! Мы озвучим свои требования, чтобы все поняли, что партизаны — это не горстка кровожадных фанатиков, какими нас рисуют западные масс-медиа. А под объективами телекамер американцы не смогут действовать слишком жестко, им придется применять силу ограничено, с оглядкой на посторонних наблюдателей. Они не смогут сравнять город с землей ковровыми бомбардировками, вынуждены будут посылать солдат, и мы найдем, чем их встретить!

410