День Победы - Страница 437

437

— Начать разгрузку!

Открылись опломбированные двери вагонов, и техники принялись выгружать на электрокары тяжелые металлические цилиндры. Американцы, наблюдавшие за происходящим, не могли сдержать довольных улыбок. На их глазах ядерный арсенал России превращался в бесполезный хлам. Здесь, на «объекте 1201» происходила утилизация ядерных боеприпасов, собранных со всего Дальнего Востока. Боевые части межконтинентальных ракет, извлеченных из своих бетонных шахт, зарядные отделения торпед, крылатых и противолодочных ракет Тихоокеанского флота, ядерные снаряды и мины демонтировались русскими специалистами-ядерщиками под бдительным наблюдением американских морпехов. Электронная начинка уничтожалась здесь же, а ядерное взрывчатое вещество, помещенное в свинцовые контейнеры, увозили на запад, за Урал, чтобы там захоронить навечно.

— Давайте живее! — поторопил старшего группы техников американский офицер, стоявший в конце перрона, широко расставив ноги и положив правую ладонь на оттягивавшую пояс кобуру с полуавтоматической «Береттой» М9.

— Не гони, не картошку разгружаем, — отмахнулся рабочий. — Не дай бог, уроним что-нибудь, потом светиться все будете ночью!

Стальные вилы погрузчика подхватили штабель массивных свинцовых цилиндров, и электрокар, развернувшись на пятачке, двинулся к открытым воротам хранилища, возле которых тоже стояли в карауле американские морпехи, державшие винтовки наперевес. От их бдительных взглядов не могло укрыться ничто, происходящее на территории военной базы, но все же никто не заметил, как один из трудившихся на перроне работяг махнул рукой водителю электрокара. Затем все произошло так быстро, что никто сразу не успел даже испугаться. Тяжелые цилиндры соскользнули с погрузчика, ударившись о бетонные плиты, выстилавшие перрон и выбив фонтаны искр.

— Мать вашу! — Бригадир с места отпрыгнул назад на несколько метров, увидев катящуюся к нему по бетону металлическую болванку. — Все вон отсюда!

Один из грузчиков подбежал к раскатившимся по земле боеголовкам, сейчас нисколько не выглядевшим чудовищно смертоносными, какими они были на самом деле. Склонившись над одной из них, от опрометью кинулся прочь, громко закричав:

— Там трещина! Герметичность оболочки нарушена!

Русский рабочий толкнул опешившего командира американских морских пехотинцев себе за спину, точно хотел своим телом принять поток жесткого излучения. Остальные кинулись врассыпную, едва не сбивая с ног часовых, нервно сжимавших оружие и озиравшихся по сторонам.

— Какого дьявола происходит?! — Американский командир, тот, кто был здесь равным богу в эти минуты, чьи приказы следовало исполнять беспрекословно, остановил начальника занимавшейся выгрузкой бригады атомщиков.

— Боеголовка повреждена! Корпус треснул! Возможна утечка радиации!

— О, проклятье!

— Нужно объявлять эвакуацию, — настойчиво произнес бригадир, побледневший от страха. — Живо! Без защитного снаряжения здесь нельзя оставаться ни секунды! Иначе такую дозу схватим, что и недели не протянем!

— Я вызову специальную команду из Владивостока!

— Дайте приказ увести отсюда людей! Я не самоубийца!

Офицер колебался несколько секунд, делая выбор между чувством долга и инстинктом самосохранения. Он боялся радиации, представляя последствия, которые будут мучить его и его людей всю оставшуюся жизнь. Все сомнения развеял подошедший к разбившейся боеголовке русский рабочий со счетчиком Гейгера.

— Тысяча микрорентген! Прибор зашкаливает!

— Тревога! — немедленно скомандовал офицер стоявшему рядом моряку. — Капрал, объявить общую эвакуацию! Выполнять, быстрее!

Бронемашина LAV, оснащенная эффективной системой защиты от оружия массового поражения, оказалась единственным действительно безопасным местом. Ее экипаж торопливо задраивал люки, запуская вентиляционную установку. Избыточное давление, нагнетаемое внутри БТР, препятствовало проникновению радиоактивной пыли. Остальные же моряки, лишенные каких-либо средств защиты, торопились скорее покинуть опасное место. Вместе с ними бежали и русские рабочие и техники, в лучшем случае, имевшие лишь абсолютно бесполезные сейчас респираторы. Машинисты с тепловоза, доставившего груз боеголовок, тоже не стали медлить, присоединяясь к бегущим.

Живой поток хлынул в распахнутые ворота, источая почти ощутимый сейчас физически животный страх перед невидимой и беспощадной смертью, от которой не было спасения. Через несколько минут на территории «объекта 1201» осталось лишь с полдюжины русских рабочих и отгородившиеся ото всех опасностей окружающего мира броней LAV-25 морпехи. Они не видели, как двое атомщиков вытащили из кузова припаркованного возле одного из складов «Урала» противотанковые гранатометы РПГ-7.

Две реактивные гранаты ударили в борт бронемашины, и кумулятивные струю расплавили металл, выжигая боевое отделение. Американцы умерли почти мгновенно, но за ничтожные доли секунды, отделявшие жизнь от смерти, успели испытать жуткие мучения, заживо сгорая в тесноте заброневого объема.

— За дело, мужики, живее, — приказал бригадир, прежде, чем стих грохот взрыва. Сейчас он ничуть не казался испуганным, словно это уже был другой человек. — Вскрыть третий вагон! Михалыч, давай за резаком!

Четверо бросились к запечатанному вагону, сбивая пломбы и срывая замки фомками, а их товарищ уже тащил сварочный аппарат. Поравнявшись со старшим, он злорадно усмехнулся:

437