День Победы - Страница 580

580

Американский пулеметчик промедлил лишь пару секунд, а затем его палец утопил гашетку, и «Миниган» изрыгнул струю пуль, сметая, как кегли в боулинге, стоявших в каких-то тридцати метрах партизан. А потом полковник Басов, схватив лежавший рядом АК-74, нажал на спусковой крючок подствольного гранатомета. Сорокамиллиметровый ВОГ-25 влетел точно в проем люка в борту UH-60, ударившись о низкий потолок десантного отсека и взорвавшись. Легкие осколки прошили тела пилотов, и вертолет, лишившийся управления, «клюнул носом», врезаясь в землю. Яркая вспышка ослепила лежавших на земле людей, а затем их оглушил громкий взрыв. Столб огня пылающей колонной взметнулся в небо, опадая множеством искр. Посыпались горящие куски обшивки.

Олег почувствовал, как его подхватили крепкие руки, при этом тело пронзила боль. Кто-то, лица слились в стремительном круговороте, помогал встать ничего не соображавшей от испуга Ольге. Укол иглы сквозь ткань бушлата Бурцев почти не ощутил, а затем его поглотила влажная темнота забытья. Последней мыслью, пронзившей переутомленный мозг было: «Жива!».

Генерал Джефри Клементс устало опустился на раскладной стул, потирая ладонями виски. Штабной офицер, стоявший перед ним навытяжку, помолчал минуту, а затем, так и не дождавшись ни слова от командующего, произнес, держа в руке несколько листов бумаги с набранным мелким шрифтом текстом:

— Генерал, сэр, получены уточенные данные о потерях. Число погибших выросло до шестисот двадцати человек, при этом еще около сорока числятся пропавшими без вести. Наибольшие потери у Сто первой дивизии, сэр. Высадившийся на территории Нижнеуральска батальон практически уничтожен, вернулся только каждый седьмой. Террористы сбили семь вертолетов, еще четыре «Черных ястреба» получили тяжелые повреждения от зенитного огня, но их экипажам удалось совершить жесткую посадку на безопасной территории. Морская пехота лишилась еще одного штурмовика. Выведено из строя двенадцать танков и больше тридцати единиц другой бронетехники. Потери противника, по нашим расчетам, в пределах полутора тысяч человек.

За брезентовыми «стенами» палатки начинался новый день. Небо на востоке стало бледно серым, сумрак отступал, а с ним уходила куда-то и горячка боя. Командующий Восемьдесят второй десантной дивизией, выдохнув, решительно произнес:

— Отвести все подразделения за пределы города. Полностью запретить полеты вертолетов над жилыми кварталами. Использовать для нанесения ударов только «дроны» и истребители. Пилотам приказ — не опускаться ниже пятнадцати тысяч футов.

— Мы признаем поражение, сэр? — офицер, явившийся с докладом, выглядел подавленным.

— Эту войну не выиграть лихим кавалерийским наскоком, лейтенант. Это не Литл-Биг-Хорн и я не готов разделить «славу» генерала Кастера. Мы возьмем город в осаду, и будем разрушать его ударами артиллерии и авиации, улица за улицей, дом за домом, до последнего кирпича, пока не сотрем в порошок. Я запрошу у генерала Камински поддержку тяжелых бомбардировщиков, с китайской границы морские пехотинцы пусть доставят сюда свои гаубицы и реактивные установки. Мы можем получать ресурсы, а противник находится в полной изоляции, восполнять потери русским просто неоткуда. Мы будем бомбить и бомбить, превратим город в руины, уничтожим все запасы террористов, и, если они не будут достаточно разумны, чтобы сдаться, то этот город для них станет братской могилой. Мне нужна связь с Кэмп-Рейган, лейтенант!

На главной военной базе США в России, в Раменском, прозванном говорливыми журналистами «передовым бастионом демократии», вестей с Урала ждали, хотя и не таких. Мэтью Камински, возглавлявший американский контингент, бесстрастно выслушал отчет о потерях, сухо кивнул:

— Жизнь американского солдата — слишком большая ценность, чтобы посылать людей в ловушку, но нельзя медлить. Вашингтон ясно озвучил свои требования — кризис должен быть преодолен в течение ближайших дней, любой ценой и любыми средствами. Террористы должны сдать оружие или быть уничтожены. Этот город — раковая опухоль, и если не начать действовать вовремя, она пустит метастазы всюду. А вы знаете, Джефри, что при лечении рака все средства хороши, хоть порой лекарство и оказывается не менее смертоносным, чем сама болезнь. Эту заразу следует выжечь огнем, как можно быстрее!

— Я намерен дойти до конца, сэр. Но у меня недостаточно огневой мощи, чтобы выполнить эту задачу, не рискуя напрасно жизнями своих солдат. Нам не удалось добиться решающего превосходства, и теперь приходится пожинать плоды такой поспешности и неосмотрительности. Мы недооценили противника — его численность, вооружение, а, самое главное, готовность стоять насмерть, не считаясь ни с чем, в том числе и с собственными жизнями. Мы попросту не были готовы воевать всерьез. С китайской границы морские пехотинцы привезли сюда свои танки М1 «Абрамс», но в их боекомплекте только бронебойные «болванки», нет фугасных снарядов — их просто не успели доставить к началу штурма города. Мало «дронов», лишь три RQ-7 Четвертой механизированной бригады и полдюжины RQ-2 «Пионер» Корпуса морской пехоты. Ударных беспилотников нет вовсе, потому приходится рисковать вертолетам и их экипажами, и среди них уже огромные потери.

— Понимаю вас, — согласился Мэтью Камински, прерывая своего собеседника. — Но политики из Белого Дома требуют покончить с проблемой как можно скорее, а мы, военные, должны выполнять приказы.

— Я и выполню его, но лишь когда буду действительно готов. Мне потребуется больше артиллерии, нужны «ганшипы», боевые беспилотники. и тяжелые бомбардировщики, много бомбардировщиков. Бомбы помогут сломить волю русских.

580