День Победы - Страница 586

586

Субмарина, в режиме электродвижения практически бесшумная, приближалась к цели. В нескольких милях прошел американский фрегат, и никто на его борту даже не подумал, что рядом может скрываться враг — в этих водах никогда не знали войны, здесь от века было безопасно, и неверными предстояло поплатиться за свою беспечность немедленно.

— Подвспылть на перископную глубину!

Асфан Мешхеди хотел видеть своими глазами, пусть и сквозь оптику перископа, крах мощи своего врага. Субмарина, вырываясь из бездны, вновь приблизилась к границе двух сред, зыбкой кромке, где вода и воздух соприкасались меж собой. Труба перископа поднялась над волнами, и капитан увидел огромное сооружение, подавлявшее своей тяжеловесностью. Платформа заполнила уже все поле зрения перископа, казалось, протяни руку — и коснешься ее.

Возле платформы, связанный с ней пуповиной шлангов, покачивался на волнах огромный океанский танкер, принимавший в свои трюмы поднятую с невообразимой глубины нефть, тонну за тонной, медленно увеличивая осадку. И это было просто отлично — еще одна превосходная цель. Жаль только, что было всего две торпеды, едва хватит, чтобы серьезно повредить саму платформу, а ни на что другое их возможностей уже не останется. Но и за это стоит лишь возблагодарить Всевышнего.

— Приготовиться к залпу!

Все замерли в ожидании самого главного, того, во имя чего они поставили на кон собственные жизни. В тоннелях торпедных труб «Гадира» покоились тяжелые противокорабельные торпеды 53-65К русского производства, с примитивной и не самой надежной системой самонаведения, зато несущие боеголовки в триста килограммов. Именно это и было нужно сейчас — нефтяная платформа не могла уклониться от удара, но, рассчитанная на то, чтобы противостоять свирепым тайфунам, она была слишком прочной, чтобы уничтожить это сооружение всего парой точных попаданий. Именно поэтому попадания должны были стать не только ювелирно точными, но и как можно более мощными.

Глубоководная нефтедобывающая платформа «Петрониус» была одним из самых высоких строений на планете. Надводная часть ее вздымалась вверх на семьдесят пять метров — смехотворно мало, если сравнить с каким-нибудь нью-йоркским небоскребом. Но ажурные фермы опор, на которых покоилось это сооружение, уходили до самого дна, на пятьсот с лишним метров. И туда же тянулись трубопроводы, вытягивавшие из недр земли «черное золото», сейчас вливавшееся в трюмы огромного танкера — каждый день здесь, именно в этой точке Мексиканского залива, добывалось почти две тысячи тонн нефти, так что танкеры сновали между платформой и портом Нового Орлеана непрерывно, добавляя суеты.

— Дальность до цели? — потребовал капитан Мешхеди, и тотчас услышал:

— Пять миль!

Заправка танкера шла полным ходом, и при этом без остановки работали плунжерные насосы, наполняя резервуары самой платформы — чтобы потом заполнить трюмы еще одного океанского гиганта. Сотни людей на поверхности были заняты делом, и никто не обратил внимания на слабо фосфоресцировавший пенный след, белый шрам, оставленный на поверхности моря поднятым перископом субмарины, подкрадывавшейся к своей жертве. Теперь помешать атаке не могло уже ничто.

— Да пребудет с нами благодать Всевышнего, — прошептал Асфан Мешхеди, не отрывая взгляд от приближенной оптикой перископа цели, и отрывисто скомандовал: — Торпедные аппараты — пли!

Офицер-торпедист разом отжал пару рычагов, и винты торпед провернулись в первый раз, выталкивая тяжелые «сигары» из тоннелей торпедных труб. Две смертоносные «рыбины» отделились от подлодки, со все большей скоростью устремившись к нефтяной платформе. Все моряки замерли, кто-то, сам того не замечая, шептал слова молитвы, кто-то просто молча стиснул зубы, и лишь капитан Мешхеди, не отрываясь, смотрел и смотрел в перископ — он хотел увидеть собственными глазами начало краха ненавистного врага.

Стрелка секундомера описала шесть полных кругов, прежде чем низкий гул, похожий на рык разбуженного исполина, проник сквозь обшивку подлодки, заставив всю ее, от носа до кормы мелко завибрировать. А Асфан Мешхеди увидел, как у бортов нефтяной платформы взметнулись два столба и пены и пламени — его торпеды поразили цель.

— Мы сделали это! — воскликнул капитан, глядя в сверкавшие безумным блеском глаза своих моряков, на их лица, сиявшие блаженными улыбками. — Во имя Аллаха, мы это сделали!

— Аллах Акбар!!!

Два взрыва произошли под днищем платформы, перебив трубопроводы, уходившие вниз на недосягаемую глубину. Пара трехсоткилограммовых боеголовок не могла нанести фатальный ущерб столь прочному сооружению, не было и речи, чтобы уничтожить платформу весом в сорок три тысячи тонн всего двумя торпедами, но взрывы были только началом. Равновесие всей конструкции оказалось нарушено, а дальше в действие вступили законы механики, и процесс стал необратимым.

Стальные опоры, упиравшиеся в дно, были достаточно прочными, чтобы выдерживать самые сильные волны, стойко держаться под порывами ураганного ветра, но там мощь, что выпустили на волю иранские подводники, превзошла их прочность. Все сооружение пошатнулось, медленно заваливаясь на бок, что-то сверкнуло, вспыхнуло, и платформу, неумолимо погружавшуюся в волны, охватило пламя.

Капитан Мешхеди видел, как срываясь падали в воду, уже подернувшуюся зеркальной пленкой нефти, вытекавший из перебитых взрывами труб, люди, пытавшиеся спастись от огня. А сверху на них, не оставляя несчастным никаких шансов, рушилась окутанная клубами багрового пламени, тяжелым черным дымом махина платформы, и вместе с ней рушилось могущество ненавистной любому правоверному страны.

586