День Победы - Страница 596

596

Контрольно-пропускной пункт на въезде на территорию базы, форпоста американских сил на Аравийском полуострове, был оборудован так, что морпехи, успевшие побывать в Ираке — таких здесь оказались считанные единицы — только плевались. Поперек дороги — пара бетонных блоков, проезжая меж которых, приближающимся машинам пришлось бы сбавлять скорость, становясь хорошими мишенями. Это было неплохо, если не считать, что по обе стороны дороги — гладкая, как стол, пустыня. Сама база была обнесена забором из колючей проволоки, но порвать его не слишком сложно. Ни о каких минных полях по периметру не было и речи — не хватало еще, чтобы какой-нибудь безграмотный бедуин, не умеющий читать ни по-арабски, ни, тем более, по-английски, подорвался бы здесь. А сами часовые были кое-как укрыты только от палящего солнца, но никак не от огня гипотетического агрессора.

— Проклятье! — Доббс снова выругался, посмотрев вверх — ни облачка на небе, черт возьми, да и не бывает их здесь, облаков — и в который уже раз отцепил фляжку. Встряхнул ее — что-то еще плещется внутри, но, кажется, до конца смены воды точно не хватит. Ну как тут не сказать: — Проклятье!

— Не глотай, сержант, — произнес негромко Манчино, любовно перебиравший снаряженные в ленту патроны, весело блестевшие на солнце. — Только потом прошибет. Прополощи рот и сплюнь! И так каждые десять минут бегаешь отлить! А кто тогда будет нас охранять?

Фернандо Манчино был ветераном, повоевав и в Ираке, и в Афганистане, пусть и не долго, к нему прислушивались и старшие по званию, попавшие сюда, в эту проклятую страну, из «учебки» Туэнтинайн-Палмз, и знавшие о том, что такое война, только по книгам и рассказам инструкторов. Но сейчас Доббсу на это было плевать.

— Пошел к черту, капрал! — И ганнери-сержант сделал большой глоток, чувствуя, как теплая, уже почти горячая вода стекает по пересохшему горлу.

— Есть движение! — Один из морпехов выпростал руку к горизонту, указывая на приближающийся столб песчаной пыли, неизменно сопровождавший здесь любое транспортное средство, движущееся хотя бы чуть быстрее, чем бедуинский верблюд.

— По местам! — приказал немедленно подобравшийся Доббс, взяв наперевес карабин М4А2 и передвинув рычажок предохранителя в положение «огонь одиночными».

— Это саудовцы! — глазастый моряк увидел на бортах вырвавшегося из-за песчаной завесы «Хаммера» местные эмблемы. — Саудовская армия!

— Это Национальная гвардия, — поправил Доббс, будто это имело какое-то значение. — Они тут сами по себе.

Желто-коричневый М1025А2 «Хаммер» — бронированная версия с пулеметной турелью на крыше — приближался, причем, не снижая скорость. Визиты местных военных были редкостью для американцев — после казни заговорщиков, содержавшихся именно здесь, на базе Принц-Султан, саудовцы окончательно уступили эту территорию чужеземцам. Потому, увидев чужой «Хаммер», Стивен Доббс насторожился.

— Внимание!

Морские пехотинцы, уже взявшие наперевес оружие, рассредоточились, готовые открыто огонь в упор по приближавшемуся «Хаммеру». Лязгнул затвор пулемета — это капрал Манчино изготовился к бою, поводя стволом своего М240. В этот миг «Хаммер» все же сбросил скорость, аккуратно вписавшись между двумя бетонными «надолбами», прикрывавшими подъезды к базе.

— Эй, стоять, — Доббс выступил вперед, опустив карабин стволом вниз и предупреждающе вскинув левую руку. — Выйти из машины! Назовите себя!

Внедорожник притормозил, и из него выбрался наружу заросший густой щетиной араб — в камуфляже и сбитом на затылок берете, с кобурой на правом бедре, сдвинутой чуть вперед, на живот.

— Майор Аль-Хассем, Национальная гвардия Саудовской Аравии, — представился араб по-английски, с ужасным акцентом. — У меня сообщение для вашего начальства. Кто здесь старший?

— Я ганнери-сержант Доббс, Корпус Морской пехоты США. Все, что хотите сказать, можете сказать мне, майор!

— Мне нужен ваш офицер! Это очень важно и очень срочно!

Саудовский майор двинулся навстречу Доббсу, и сержант успел понять, что с этим парнем что-то не так. Если катившийся по лицу пот, прилипший к телу потемневший от влаги китель, еще можно было списать на жару — и это при том, что каждая местная машина обязательно оснащалась кондиционером, а иначе тут никак! — то лихорадочно блестевшие глаза и странную бледность климатом объяснить было уже сложнее. К тому же существовали инструкции, но, с другой стороны, перед сержантом был представитель дружественных сил, да и, в конце концов, они, американцы, никого здесь не завоевывали, они явились, чтобы помочь, так что ждать угрозы может только параноик. Но этот парень, саудовец, был явно не в себе, продолжая неторопливо шагать вперед.

— Стоять! — приказал злой на самого себя, на овладевшую им растерянность сержант, положив правую ладонь на рукоятку карабина М4А2 — теперь он мог вскинуть оружие и произвести выстрел за секунду, не больше. — Что вы хотите сообщить?

— Неверные псы! Сдохните! Аллах Акбар!!!

Араб оказался мастером. Пока Доббс, ошарашенный выкриком, поднял карабин, его противник успел выхватить из кобуры массивный «Браунинг Хай Пауэр», и прежде чем американский сержант выстрелил — дважды нажал на спуск.

Две пули ударили Стивена Доббса в грудь, свалив его на землю, выбив воздух из легких. Уже падая, американец все же выстрелил — не прицельно, палец непроизвольно вдавил спусковой крючок. Он был еще жив, отделавшись, в худшем случае, отбитым нутром и парой сломанных ребер — кевлар с керамическими вставками задержал выпущенные в упор пули. Неуклюже ворочаясь на земле, Доббс попытался встать, а араб уже пробежал мимо, не обращая на эти потуги ни малейшего внимания. Морпехи на посту замешкались всего на секунду, а когда пришли в себя — человек в форме саудовской Национальной гвардии стоял в паре футов от них.

596