День Победы - Страница 643

643

Энрике Мартинес, услышав звуки боя, крикнул пилоту, уже устроившемуся в кабине «Харриера»:

— Взлетай! Живее! Прикрой нас! — И, обернувшись к нервно переглядывавшимся морякам, скомандовал: — За мной!

Несколько машин, битком набитых боевиками, миновали расстрелянный в упор КПП, и чеченцы разбежались во все стороны, обшаривая горящие руины и добивая раненых. Увидев перед собой людей с оружием, Мартинес не колебался, вскинув карабин и открыв огонь в упор. Сержант Коул, поддержавший его огнем из пулемета, крикнул:

— Машина слева!

УАЗ, в кузове которого был установлен пулемет «Утес», мчался, огибая воронки. Чеченцы на ходу открыли огонь, обрушив на горстку морпехов град пуль. Нескольких человек, сопровождавших Мартинеса, убило на месте. Капитан выпустил по противнику остатки магазина, крикнул старшине: «Прикрывай!», и сам бросился к машине, с которой зло огрызался пулемет. Пробежав метров двадцать, офицер упал, скатившись в неглубокую воронку и нашарив в подсумке гладкий шар ручной гранаты. Слыша, как за спиной часто стрекочет «Миними» сержанта Коула, Мартинес выдернул колечко чеки, сжавшись, будто пружина. Чеченский пулемет стрелял, не переставая, и было видно, как с дульного среза «Утеса» срываются огненные шары трассирующих пуль. Но вдруг очередь оборвалась — кончилась лента. Стрелок нырнул на дно машины, подхватывая короб со снаряженной лентой, и Энрике Мартинес, вскочив, бросился к УАЗу.

Расчет торопливо перезаряжал «Утес», быстро заправив набитую патронами ленту. Водитель УАЗа, увидев бегущего американца, выстрелил из своего АК-74, и Мартинес вскрикнул от боли, когда легкая пуля калибра 5,45 миллиметра, по касательной задев плечо, вырвала кусок мяса. До вражеской машины оставалось метров пятнадцать, и, размахнувшись, он швырнул гранату М26 и сам упал. Хлопнул взрыв, а затем, когда осколки изнутри пробили бензобак, грохнуло уже более ощутимо.

— Капитан, сэр, да вы рехнулись! — Коул, упав рядом с Мартинесом и убедившись, что тот цел, открыл огонь из пулемета. — У них же пятидесятый калибр! Вас бы разнесло в клочья! Вы ранены?

— Ерунда, сержант! Будем держать этот рубеж, пока не взлетит самолет! Осторожно, слева!

Чеченцы возникали из пелены дыма, один за другим, натыкаясь на кинжальный огонь морских пехотинцев. А лейтенант Бун уже запустил турбину своего «Харриера». Струи раскаленных газов, бившие из подвижных сопел реактивного двигателя «Пегас», ударили в бетонное покрытие взлетной полосы, и штурмовик медленно оторвался от земли, набирая высоту.

Кресло летчика было поднято вверх, и из-под прозрачного фонаря кабины открывался отличный обзор. Пилот увидел то, что осталось от военной базы. Большая часть строений была полностью разрушена, между ними бродили уцелевшие американцы, раненые и контуженные. Вдоль «бетонки» догорали остовы самолетов и вертолетов, а через проем ворот бесконечным потоком вливались чеченские боевики.

Лейтенант Бун коснулся гашеток. Его «Харриер» нес полный боекомплект — три сотни снарядов к пятиствольной пушке «Эквалайзер» калибра двадцать пять миллиметров, четыре ракеты «Мейверки» класса «воздух-земля» и еще зачем-то пару УР «Сайдвиндер». Штурмовик промчался над разгромленной базой, и, когда прямо по курсу оказалось скопление чеченцев, американский пилот атаковал, дав короткую, в два десятка снарядов, очередь из пушки. Трассы уткнулись в землю, устроив мешанину из человеческой плоти и металла. Вспыхнул, взрываясь, автомобиль, с которого гроздьями свисали боевики, а летчик, увеличив обороты, сделал горку, набирая высоту, чтобы повторить атаку.

Взлетевший самолет заметил Султан Цараев. Небольшая колонна с его бойцами, всего пять машин, только выбралась из городских окраин, когда над шоссе с ревом пролетел «Харриер».

— Асфандияр, его нужно сбить! — Полевой командир, сидевший рядом с водителем в роскошном «Лэндкрузере», обернулся к иранскому инструктору. — Уничтожь его!

Джип затормозил, и иранец выскочил наружу, вскидывая на плечо тубус ПЗРК «Misagh-1». Он развернулся вокруг своей оси, сопровождая самолет, и, когда раздался сигнал готовности, и инфракрасная головка самонаведения захватила цель, нажал на спуск. С громким хлопком ракета покинула ТПК, быстро разгоняясь до шестисот метров в секунду. Американский летчик заметил угрозу в последний миг, и из-под крыльев его самолета брызнули искрами тепловые ловушки, ярко вспыхивая в ночном небе.

— Проклятье! — Асфандияр увидел, как ракета разминулась с целью. — Отродье шайтана!

«Харриер», маневрируя над крышами домов, увернулся, но тотчас из глубины городских кварталов взвились еще три ракеты, взяв самолет в клещи. Пилот заставил свой штурмовик свечой взмыть ввысь, но времени, чтобы набрать скорость, у него уже не осталось. Первая ракета угодила в двигатель, и AV-8B, будто споткнувшись в небе, стал планировать вниз, когда его настигли еще две ракеты. За миг до того, как штурмовик превратился в огненный шар, в небе раскрылся купол парашюта, и Цараев, высунувшись из окошка джипа, крикнул иранцу:

— В машину! Отыщем эту собаку!

Взревели мощные движки, и машины помчались по извилистым улочкам пригородов. В стороне мелькнул скомканный купол парашюта, и Цараев скомандовал остановку. Передернув затвор АКС-74, он выпрыгнул из внедорожника, бросившись туда, где мелькнул человеческий силуэт в летном комбинезоне.

— Стой! — Чеченец на бегуц выстрелил в темноту. — Стоять, шакал!

Сверкнули вспышки выстрелов, и пуля пролетела возле головы боевика, обдав его горячей волной. Припав на колено, Султан снова выстрелил и увидел, как беглец, неловко пошатнувшись, привалился к забору и стал оседать на землю.

643