День Победы - Страница 798

798

Бортовой многофункциональный радар SPY-1D эсминца ВМС США «Пол Гамильтон», одного из нескольких кораблей типа «Арли Берк», сопровождавших в водах Норвежского моря американский авианосец, обладал меньшей дальностью действия, и на борту миноносца боевую тревогу объявили позже, чем на далекой суше. Полторы дюжины противоракет RIM-161 «Стандарт-3» были готовы к немедленному запуску, если окажется, что ракета приближается к ордеру, движущемуся малым ходом на юг.

Для того чтобы вычертить траекторию полета русской ракеты, наблюдение за которой с земли и из космоса велось уже непрерывно, потребовалось еще чуть больше двух минут. И все это время расчеты межконтинентальных баллистических ракет «Минитмен-3», укрытых в скалах штата Северная Дакота в нетерпении ждали команды на запуск.

— Направление полета — юг, — доложил, наконец, один из заместителей Мардукаса, дождавшись, когда мощнейший суперкомпьютер произведет необходимые вычисления. — Цель — бассейн Каспийского моря!

— Отмена тревоги!

Уже без такого напряжения за полетом ракеты продолжали наблюдать, отслеживая ее с орбиты и с земли. И точно так же «вели» достигшую наивысшей точки траектории «Булаву» и операторы русских РЛС, регулярно посылая доклады в штаб РВСН, где посреди суетящихся и разговаривающих разом в десяток голосов офицеров-ракетчиков ожившей скалой возвышался Валерий Лыков.

— Первая ступень отошла! Полет штатный!

— Отделение второй ступени!

— Есть разведение боевых частей!

«Булава» на несколько мгновений вынырнула из окутавшего планету воздушного океана. Этих секунд хватило, чтобы бортовая система управления провела астрокоррекцию, сориентировав ракету по сиянию далеких звезд, пребывавших в вечной неподвижности. И вот уже отскочил в сторону головной обтекатель, больше не нужный в безвоздушном пространстве, и вниз, к подернутой облачной дымкой поверхности, брызнули стальные капли боеголовок.

Шесть боевых частей, наводившихся каждая на свою цель, устремились к земле, прошивая облака, будто гигантские пули. Войдя в приземные плотные слои атмосферы, боеголовки раскалились докрасна, превратившись в рукотворные метеориты. Небо расчертили белые полосы, отмечавшие их траекторию, и немногочисленные случайные свидетели, догадавшиеся в эти секунды поднять головы вверх, застыли, завороженные странным зрелищем.

А на полигоне Ашулук в Астраханской области несколько десятков человек в военной форме, не обращая внимания на пропитавший ткань пот, тоже смотрели в небо, но они, в отличие от прочих зевак, не могли позволить себе расслабиться. Первыми о приближении боеголовок сообщили радиометристы, когда появившиеся из поднебесья «снаряды» пересекли очерчивавший круги над полигоном луч РЛС. В это время беспилотный самолет-разведчик «Пчела-1Т» уже находился в воздухе, кружа над степью, посреди которой, отделенные друг от друга несколькими километрами пустого пространства, возвышались бетонные коробки, служившие мишенями для ракетного удара.

На командном пункте РВСН в Подмосковье один из больших экранов продемонстрировал панораму астраханской степи, и генерал Злобин пояснил по-прежнему хмурому Лыкову:

— Мы получаем «картинку» с задержкой в несколько минут. Спутниковая связь отсутствует, передача идет по радио.

Все произошло неожиданно, уложившись в едва уловимые доли секунды. Что-то стремительно промелькнуло в объективе летевшего на высоте чуть меньше километра беспилотника, и вот уже один из бетонных кубов рассыпается на множество крохотных осколков, а рядом с соседним возникает глубокая воронка, и видно, как ходит ходуном земля от чудовищных ударов, обрушившихся на нее из космического пространства.

— Ну, вот, будь боеголовки начинены не чугуном, а ураном-235, ударную волну уже ощутили бы в Астрахани, — с явным удовлетворением произнес Злобин. — Те немногие, кто смог бы что-то воспринимать с выжженными световой вспышкой до самого мозга глазами.

Офицер, принимавший данные с полигона по телеметрии, был более сдержан, безо всяких эмоций доложив:

— Два прямых попадания. Максимальное отклонение остальных БЧ от цели — сто семьдесят метров. И еще одна отклонилась к югу на несколько десятков километров, упав в воды Каспия.

— Отклонение сто семьдесят метров — это приемлемо, — хмыкнул командующий РВСН. — Эквивалент каждой боеголовки — сто пятьдесят тысяч тонн тротила. Все в радиусе полукилометра будет превращено в тончайшую пыль.

— Что ж, — Валерий Лыков поднялся, одернув пиджак, сморщившийся складками на животе. — Я доволен. Наши ракетные войска и подводный флот подтвердили свою боеспособность. Армия и флот по-прежнему остаются единственными и самыми преданными союзниками России. Товарищи офицеры, я благодарю всех вас за службу! Вы продемонстрировали настоящий профессионализм и слаженность работы!

— Служим России! — грянуло в ответ, и Лыков, чуть заметно скривившись — головная боль накатила с возросшей силой — покинул командный пункт.

Премьер-министр, все так же окруженный плотно сомкнутым кольцом телохранителей, уже добрался до своего бронированного «Мерседеса», наследия прежнего президента, когда неожиданно подскочил отвечавший за связь офицер с трубкой радиотелефона:

— Командующий Северным флотом адмирал Колгуев!

Поднеся к уху динамик, Лыков несколько минут молча слушал, затем, нажав отбой, выругался, заставив уважительно взглянуть на себя бойцов из охраны, и, наконец, выпустив пар, приказал:

798