День Победы - Страница 843

843

Десантный транспорт и эскадренный миноносец, набирая ход, отвернули в сторону. А в трюме фрегата «Сендаи» взвыли в двадцать семь тысяч лошадиных сил газотурбинные двигатели, бросая корабль наперерез курсу таинственной субмарины. Гребные винты вспенили воду за его кормой, разгоняя до максимальных двадцати семи узлов. Бортовой гидролокатор OQS-8 изверг ультразвуковой импульс, клинком пронзивший слой морской воды, достигая самого дна и разбиваясь об него брызгами эхо-сигналов.

— Шум винтов по пеленгу сто тридцать, — почти закричал акустик на борту «Новосибирска». И тотчас, на полтона выше: — По нам работает ГАС!

Импульсы гидролокатора стремительно настигавшего свою добычу «Сендаи» коснулись обшивки подлодки и были частично поглощены противогидроакустическим покрытием, русским ноу-хау, но не полностью. Лишь от действий ее командира зависело, смогут ли сойти на берег шестьдесят молодых парней, или навсегда останутся на глубине.

— Пятый торпедный аппарат товсь! — Рявкнул опытный моряк. — «Корунд» в режим постановки помех!

Сигарообразный прибор гидроакустического противодействия МГ-74 выскользнул из торпедной трубы, выброшенный сжатым воздухом, уходя в сторону от подлодки. Он представлял собой подлодку в миниатюре, в четырехметровом корпусе нашлось место и для гидролокатора, и теперь он начал испускать мощные акустические импульсы, в которых терялись эхо-сигналы японских сонаров, отраженные от маневрировавшей на небольшой глубине «Варшавянки». Вражеские акустики оглохли и ослепли, и, зная, что так не продлится долго, капитан «Новосибирска» скомандовал:

— Погружение на максимальную глубину! Укроемся под слоем скачка!

Принимая забортную воду в балластные цистерны, русская «варшавянка» начала погружаться, скатываясь по отвесно уходившей вниз, в вечный сумрак, поверхности океанского дна, образовывавшей на многокилометровой глубине дно желоба, вытянувшегося вдоль японских островов. Термоклин, он же «слой скачка», граница между водными слоями с различной температурой, надежно скрыл подводную лодку, отражая импульсы гидролокаторов, точно зеркало. Фрегат промчался точно над ней, но никто на его борту даже не заподозрил этого. К этому моменту «Корунд» уже прекратил свою работу, помехи исчезли, и противник вел поиск с утроенной энергией. Но теперь «Новосибирску» угрожал не он.

Субмарина падала в бездну, плавно шевеля торчавшими из утолщенной носовой части корпуса пластинами рулей глубины. Ее стальной корпус сжимали тысячи тонн воды, и металл уже с трудом сопротивлялся возросшему давлению. Предел прочности еще не был достигнут, но становился все ближе.

— Глубина двести метров, — докладывал рулевой, лицо которого заметно побледнело, что было заметно даже в неярком освещении ГКП. — Двести тридцать метров. Двести пятьдесят!

Погружение превратилось в падение, словно бездна засасывала подлодку, переставшую слушаться управления. Такое уже случалось, когда субмарины проваливались на запредельную глубину, и давление воды раскалывало их корпуса из прочнейшей стали, точно пустую ореховую скорлупу. Несколько минут отделяло находившихся на борту «варшавянки» людей от гибели, но они продолжали выполнять приказы, не поддаваясь панике.

— Продуть балласт! — скомандовал капитан. — Аварийное всплытие!

Сжатый воздух, наполнивший балластные цистерны, вытеснил воду, и потерявшая в весе подлодка рванулась к поверхности, словно спешащий сделать глоток воздуха кашалот. Рыщущий по волнам противник уже не казался таким страшным, это была понятная угроза, которой возможно было противостоять, в отличие от неизбежной смерти на глубине, в ледяной бездне, погруженной в вечный мрак.

Всплытие замедлилось, когда «Новосибирск» находился в полутора десятках метров от поверхности. Капитан, незаметно сделав облегченный выдох, приказал:

— Поднять антенны! Экстренный сеанс связи!

Разведывательная миссия подлодки увенчалась успехом, и короткая радиограмма по волнам эфира умчалась к родным берегам. Передача длилась доли секунды. Сжатая в «пакет» информация, которую так ждали в штабе флота, достигла адресата, но для экипажа «Новосибирска» начиналось самое важное — возвращение домой. Появление чужой подлодки у берегов Японии вызвало настоящую бурю в штабе Морских сил самообороны. В море спешно выходили фрегаты и эсминцы, покидая свои безопасные базы, а воздух стонал и гудел, рассекаемый крыльями патрульных самолетов Р-3 и новейших Р-1. Десятки крылатых машин летели в сторону океана. Грандиозная поисковая операция охватывала все большую акваторию.

Противолодочный самолет «Орион», кружа в нескольких сотнях метров над гребнями волн, был похож на высматривающего добычу стервятника. Время от времени находившийся на поверхности наблюдатель мог заметить, как от днища Р-3С отделяются, устремляясь вниз, какие-то черные точки, быстро вырастающие в размерах, превращаясь в гидроакустические буи. Методика поиска была давно отработана до мелочей и опробована на реальных целях. Выдвинувшись в тот квадрат, из которого, по данным служб радиоперехвата, русская подлодка вышла на связь, «Орион» старался засеять как можно большую акваторию буями, продолжая кружить под облаками в ожидании, когда добыча попадется в заботливо расставленную сеть.

Командир «Новосибирска», дождавшись окончания радиосеанса, немедленно приказал погрузиться, увеличив скорость хода. Производимый винтом субмарины шум возрос, превысив уровень естественных звуков океана, никогда не пребывающего в безмолвии, и сразу был уловлен одним из покачивавшихся на поверхности РГАБ, тотчас передавшим сигнал на борт «Ориона». В днище Р-3С распахнулись узкие створки люка, и вслед безобидным буям вниз устремилось сигарообразное тело противолодочной торпеды.

843