День Победы - Страница 852

852

Экипаж подлодки Б-345 к этой секунде был уже мертв. Противолодочные торпеды проломили корпус субмарины, сокрушив прочную сталь, и потерявшая плавучесть «варшавянка» куском холодного металла рухнула в бездну, падая на океанское дно. Чудовищная масса воды, нависавшая над ней, крушила металл, корежила его, комкала, будто бумагу, и жуткий лязг был слышен на десятки миль вокруг. Слышали его и на борту Б-187, лихорадочно пытавшейся увернуться от «своих» торпед. Две из шести труб русской подлодки были заряжены имитаторами «Корунд», и сейчас русский капитан приказал выпустить их, один за другим.

Первый прибор противодействия, работая в режиме постановки помех, «забил» ложными сигналами головки наведения приближавшихся «Марк-46», позволяя подлодке выполнить маневр, уходя из захвата. Атаковавшие торпеды перешли в пассивный режим, и нацелились на второй «Корунд», движущийся в противоположном от субмарины направлении, имитируя производимые ею шумы. Эхо двух взрывов, прозвучавших почти одновременно, заставило полсотни человек, запертых в отсеках Б-187, выдохнуть, а затем, когда океан наполнился грохотом и ревом — разразиться ликующими возгласами. Гибель их товарищей на Б-345 была отомщена.

Находившиеся на палубе «Кунисаки» моряки видели протянувшиеся к их кораблю из-за горизонта пенные следы торпед, но ничем не могли помешать атаке. Вахтенный, принимая доклады наблюдателей, закричал, с трудом сдерживая ужас:

— Три торпеды по правому борту! Еще четыре — по правому!

— О, Аматэрасу, — негромко произнес капитан десантного корабля, — прими наши души!

Едва разогнавшийся на единственном работоспособном дизеле до десяти узлов транспорт не мог ни убежать, ни увернуться от удара. На его борту не было противоторпедных ловушек, как не было ничего подобного русским реактивным бомбометам РБУ-6000, и морякам во главе со своим командиром оставалось лишь ждать смерти.

Полдюжины торпед — еще одна просто утонула, выйдя из строя, — ударили в борт «Кунисаки», одна за другой, и над палубой поднялась стена воды. Чудовищный взрыв едва не выбросил корабль из воды, вскрывая его корпус по все длине, от носа до кормы, словно гигантским консервным ножом. Из пробоин наружу хлынуло топливо, которого на борту оставалось еще немало, растекаясь вокруг радужным пятном. А внутрь вливались сотни тонн воды, заполняя трюмы. Лишь немногим морякам из команды «Кунисаки» и находившимся на борту солдатам, следовавшим на Камчатку, удалось выбраться наружу, и они без раздумий прыгали в воду, из последних сил барахтаясь в волнах и затем, когда сил больше не оставалось, делая глубокий выдох и просто уходя под воду. Команды борьбы за живучесть делали свое дело, включив помпы и пытаясь осушить затопленные отсеки, но вода добралась до генераторов, и для лишенного энергии корабля началась агония.

Моряки с фрегата «Сендаи», дрейфовавшего по волнам в нескольких милях, видели, как десантный транспорт все больше оседает в воде. Несмотря на то, что многие члены его команды оставались на постах и пытались удержать «Кунисаки» на плаву, с пробоиной длиной в две трети корпуса это было невозможно. В отсеках воцарился ад, солдаты, не слыша команд своих офицеров, рвались к трапам, ведущим на палубы. Кое-где вспыхивали драки, люди выдавливали друг другу глаза, по звериному вгрызались в глотки зубами, лишь бы вырваться из превратившихся в смертельную ловушку кубриков. А стоявшие на грузовой палубе танки «Тип-90» и пусковые установки крылатых ракет SSM-1 тащили корабль ко дну, сводя на нет все усилия пытавшихся до конца выполнить свой долг моряков. И, наконец, показав, будто на прощание, корму, искореженную подводными взрывами, десантный корабль исчез под водой. Огромная воронка, образовавшаяся на месте его гибели, утягивала следом тех немногих, кто только что поверил, будто сумел спастись. От уже лежащего на борту, готовясь последовать за «Кунисаки» эсминца направлялись спасательные плотики, и кое-кому, единицам, удалось добраться до них, еще не веря собственному счастью. Вскоре на поверхности океана остался только фрегат, непрерывно посылавший в эфир призывы о помощи, а бесформенные пятна мазута, растекшиеся по водной поверхности, и качавшийся на волнах мусор отмечали места гибели остальных кораблей.

Передача с японского фрегата, ставшего игрушкой океанских волн и ветров, была перехвачена самолетом радиотехнической разведки российских ВВС Ил-20М, уже несколько часов подряд кружившим над Курильской грядой. Покачивавшийся в восходящих воздушных потоках самолет, ощетинившийся антеннами станций радиоперехвата «Ромб» и «Квадрат», непрерывно сканировал эфир, и радиограмма японцев, давно ожидаемая, была немедленно перенаправлена в штаб флота, где вызвала настоящее ликование.

— Это победа, — довольно произнес начальник штаба, взглянув на контр-адмирала Лямина. — Полный успех! Мы разгромили япошек наголову!

— Какой ценой? По меньшей мере, одна «варшавянка» потеряна, а они для нас на вес золота, не говоря уже об экипажах, каждый человек в которых попросту бесценен. Нет, мы просто выиграли время, очень недолгое, и нужно использовать его с толком, чтобы жертвы не были напрасны!

Победные реляции кочевали от штаба к штабу, подбираясь все ближе к Кремлю, а тем временем противник готовился к ответному удару. Призыв о помощи с «Сендаи» был принят на борту флагмана поисково-ударной группы Морских сил самообороны Японии, крейсировавшей у южной оконечности камчатского полуострова, и командующий эскадрой вызвал командира авиагруппы эсминца «Хиуга», приказав ему:

852