День Победы - Страница 926

926

Ожидая, что в любой миг на головы обрушатся японские снаряды, бойцы, подгоняемые нервными офицерами, вытаскивали из своих МТ-ЛБ пусковые установки переносных комплектов минирования ПКМ, устанавливая на них цилиндрические кассеты. Короткая команда, и град противотанковых мин ПТМ-1, простых, но убийственно эффективных, посыпался в перетертую гусеницами до состояния кашицы траву. Смерть, невидимая, бесшумная, беспощадная, затаилась на узкой полоске земли, тянувшейся на пути наступавшего врага. А русские саперы, не теряя времени, повторили операцию, только теперь использованные ими кассеты были начинены каждая шестьюдесятью четырьмя противопехотными минами ПФМ-1С.

Уже чувствуя, как дрожит земля под многотонными боевыми машинами, саперы попрыгали в свои транспортеры, снова устремляясь в тыл. А на смену им уже спешила противотанковая батарея. Десяток самоходных орудий «Спрут-СД» выстроился редкой цепью на пути врага, которого уже можно было разглядеть в мощную оптику прицелов. Замотанные маскировочными сетями, боевые машины при взгляде уже с нескольких десятков метров выглядели, как какие-то бесформенные кочки, и только толстые орудийные стволы, протянувшиеся параллельно земле, выдавали их.

— Ползут, — хмыкнул приникший к прицелу командир батареи, сдвигая на затылок танковый шлем. — Все, мужики, сейчас решится — они или мы. Ради этого мы прибыли сюда, ради этого гибли, защищая нас, моряки и летчики, и подвести их нельзя. Батарея, к бою! Зарядить ТУР!

В каморы гладкоствольных орудий 2А75 легли управляемые ракеты «Рефлекс-М», и наводчики замерли, ожидая следующей команды. А рядом с приземистыми самоходками, под открытым небом, не защищенные ничем, готовились к бою расчеты противотанковых ракетных комплексов «Корнет». Толстые цилиндры транспортно-пусковых контейнеров, укрепленных на треножных станках, чуть возвышались над колышущейся травой.

Японские танки, не встречая сопротивления, достигли кромки минного поля, и из-под гусениц одной, а затем сразу еще двух машин, вырвалось пламя. Взрывами мин ПТМ-1 у танков рвало гусеницы, и могучие сухопутные броненосцы замирали, теряя подвижность.

— Мины! — Командир эскадрона, которому повезло, потому что его танк шел чуть позади, кричал в эфир, боясь опоздать. — Всем стоп! Саперы, вперед!

Люки двигавшихся за танками БТР распахнулись, и наружу выбрались нагруженные миноискателями саперы. Миновав застывшие стальными изваяниями боевые машины, они смело ступили на минное поле — и нога одного из них раздавила незаметный в смятой траве «лепесток», противопехотную мину ПФМ-1С. Крича от нестерпимой боли, японский солдат, которому оторвало правую стопу, повалился на землю. Несколько человек кинулись к нему, не слыша испуганного приказа отступившего назад командира, и еще один смельчак, лишившись половины ноги, упал, истошно голося и истекая кровью. В этот момент наводчик командирского «Спрута» сообщил:

— До цели три тысячи восемьсот!

— Пуск! Батарея, огонь!

— Десять орудий разом рявкнули, и из стволов выскользнули противотанковые ракеты 9М119М, направляясь к подсвеченным протянувшимися над полем невидимыми лазерными лучами целям. Одновременно расчеты «Корнетов» выпустили вслед им полудюжины тяжелых ПТУР 9М133. Волна ракет, мчавшихся со скоростью звука, накрыла японские танки. Перед их тандемными кумулятивными боеголовками была бессильна даже многослойная лобовая броня японских «Тип-90». Полдюжины машин разом вспыхнули, пораженные, каждая двумя-тремя ракетами. У одного из танков сдетонировал боекомплект, и башню разнесло изнутри на куски чудовищной силы взрывом.

— Заряжай! Ракетой! — Командир противотанковой батареи в панораму наблюдал за тем, как на месте японских танков полыхают факелы. — Сжечь их всех! Огонь!

Наводчик командирской САУ в два касания пульта автомата заряжания выбрал тип снаряда, и еще одна ракета вместе с метательным устройством легла в орудийную камору. Громовой раскат выстрела — и она устремилась к цели. Японские танкисты мгновением ранее отстрелили дымовые гранаты, и выпущенные русскими ПТУР пронзили колышущуюся пелену. Наводчики «Спрутов» мазали, теряя цели из виду, но расчеты «Корнетов», имевшие в своем распоряжении тепловизионные прицелы 1ПН79 «Метис-2», были более точны. Еще три танка взорвались, когда ракеты проломили броню. Чудом уцелевший танк с сорванной гусеницей открыл огонь, посылая к горизонту снаряд за снарядом, бессильно падавшие в нескольких сотнях метров от позиций русских САУ, находившихся вне пределов досягаемости. А командир эскадрона, видевший, как за считанные секунды было уничтожено все его подразделение, крикнул срывающимся голосом:

— Вперед!

Механик-водитель дернул рычаги, и тяжелый танк сорвался с места, сокращая дистанцию, отделявшую его от противника. Взревел дизель, толкая вперед боевую машину, грозно лязгнули траки. Под гусеницами бессильно хлопали противопехотные «лепестки», и танк продолжал двигаться вперед, а его наводчик уже поймал в прицел русский «Спрут». Рявкнуло орудие, и «игла» подкалиберного снаряда ударила его в башню. Разогнавшийся до полутора тысяч метров в секунду сердечник проткнул броню, защищавшую лишь от осколков и пуль, будто бумагу, и самоходка вспыхнула.

— Вот, суки! — Командир батареи ткнул кулаком в броню, увидев, как погибли в одно мгновение три его бойца. — Батарея, отход! А, черт, связь дерьмо!

«Забившие» эфир помехи сделали установленные на всех машинах рации бесполезным хламом, но две красные ракеты, взлетевшие над позициями батареи, были видны всем. «Спруты», отстреливая дымовые гранаты, сдали назад, разрывая дистанцию с японским танком, который, будто заговоренный, шел напролом по минному полю, уже почти преодолев его. Из орудийного ствола снова вырвался язык пламени, и сердечник летевшего быстрее звука подкалиберного снаряда вспорол броню еще одной САУ.

926