День Победы - Страница 345

345

Для полковника Руперта антитеррористическая операция началась на удивление буднично, даже скучно. Он прошел по летному полю бывшей базы российской Дальней Авиации, теперь ставшей домом для Девяносто второго тяжелобомбардировочного крыла, привычно занял место в кабине стоявшего на взлетной полосе В-52Н «Стратофортерсс», и, выслушав от всех членов экипажа доклады о готовности, запросил у диспетчера разрешение на взлет.

— Громила-один, я Башня, взлет разрешаю, — отозвался руководитель полетов. — Полоса свободна. Ветер боковой, пять узлов, обледенения нет. Удачной охоты, Громила-один!

— Роджер, Башня! Парни, взлетаем!

Взвыли разом все восемь турбореактивных двигателей, выходя на максимальные обороты, и громадный бомбардировщик медленно начал разгоняться. Со стороны вообще казалось фантастикой, что этот гигант может отрываться от земли, будто нарушая законы физики. Но Колин Руперт в фантастику не верил, зато точно знал возможности своей машины и своего экипажа.

Бомбардировщик, набрав положенную скорость, медленно поднялся в небо, оставляя позади охваченную привычной суетой базу. Полковник Руперт, не выпуская из рук рычаги штурвала, скомандовал:

— Набор высоты двадцать тысяч, курс один-семь-ноль. Держать скорость пятьсот двадцать миль в час! Штурман, время до цели?

— Выйдем на рубеж пуска через шестьдесят восемь минут, командир, если погода не помешает!

Руперт кивнул, приготовившись мысленно к долгому и однообразному полету. Участие экипажа было необходимо лишь на взлете, а теперь, когда бомбардировщик набрал высоту, оказавшись над облаками, достаточно было ввести в процессор автопилота курс и скорость, после чего люди на борту В-52 превращались лишь в пассажиров.

Огромный «Стратофортресс» легко преодолевал расстояние до цели. Самолет, способный поднять в воздух до двадцати трех тонн нагрузки, сейчас летел налегке. Внутренние отсеки были пусты, и только под каждой из плоскостей на пилонах висели продолговатые «тела» управляемых ракет AGM-142 «Раптор» совместного американо-израильского производства. Кто-то в штабе решил не экономить дорогостоящие боеприпасы, решив, что точечный удар выгоднее и эффективнее, чем ковровая бомбардировка, после которой в пепел обращаются целые гектары девственного леса. В-52 в очередной раз «сменил квалификацию», вновь превратившись в носителя «умного оружия», вполне соответствующего войнам двадцать первого века.

Экипаж, доверившись бортовой электронике, безошибочно удерживавшей бомбардировщик на заданном курсе, занимался, кто чем мог, коротая время. И, наконец, штурман, единственный, кто всерьез контролировал полет, сообщил:

— До выхода на рубеж пуска шесть минут!

— Автопилот отключить, — скомандовал Руперт. — Принимаю управление на себя. Экипаж, приготовиться. За дело, парни!

Вновь ладони полковника легли на штурвал, а остальные летчики уже колдовали над консолями, проверяя оружие, загружая координаты цели, тестируя системы. Для них война была похожа на компьютерную игру, пилотам не приходилось идти в атаку по чужой земле под огнем фанатичного врага, да и в небе у них не было больше достойного противника, но все же свою работу эти профессионалы привыкли делать качественно.

— Две минуты до рубежа атаки!

«Стратофортресс», пожирая мили — и галлоны топлива, залитого доверху в почти бездонные баки — приближался к границе американской зоне ответственности. Линия, скорее условная, просто дань традициям, подачка «международному сообществу», не желавшему, чтобы американцы делили русский пирог сами по своему разумению. Но для летчиков все же это был рубеж, за которым возникала, пусть призрачная, но угроза. В прочем, для летевшего в пяти с лишним километрах над землей В-52 никакие ракеты русских опасности по-прежнему не представляли.

— Оружие к бою, — приказал Колин Руперт.

— Ракеты готовы! Жду команды!

— Пуск!

Бомбардир нажал на клавишу, и от пилона отделился белоснежный цилиндр первой выпущенной ракеты. Мгновение, вспышка включившегося маршевого двигателя — и веретенообразный оперенный снаряд уносится к горизонту с околозвуковой скоростью, выпростав за собой длинный язык пламени. Факел работающего двигателя еще некоторое время был виден на фоне чернильной тьмы, но затем исчез и он, и ракета окончательно превратилась в мерцающую точку на экране, уверенно ползущую к его центру.

Инерциальная система наведения должна была вывести ракету в район цели с минимальной погрешностью. А затем управление на несколько десятков секунд перейдет к оператору, сейчас пассивно следившему за полетом с борта В-52. Инфракрасная система наведения AGM-142 позволит откорректировать ее курс, «положив» ракету точно на цель, укрытие русских террористов, похоронив их там заживо, сделав все так быстро, что люди, ставшие мишенями, едва ли успели бы испугаться.

Выпущенная с максимальной дистанции крылатая ракета преодолела восемьдесят километров за несколько минут. Экран перед оператором осветился, когда активизировалась тепловая система наведения. В инфракрасном спектре очертания предметов стали размытыми, но на блеклом фоне четко выделялось скопление точек, казавшихся раскаленными на фоне остывающей земной поверхности, скованной ночным морозом.

— Вижу цель!

Точным движением оператор совместил прицельную марку с блиндажом, где укрылись ничего не подозревающие террористы. Мгновение — и ракета ударила в выстланный дерном свод. Взрыв фугасной боеголовки весом триста сорок килограммов сорвал кровлю, оставляя на месте заботливо выстроенной землянки дымящуюся воронку глубиной несколько метров.

345