День Победы - Страница 591

591

Боссы «Юнайтед Петролеум» отнеслись с пониманием к просьбе Армии, и на аэродромах, разбросанных по всей территории Архангельской области, десятки самолетов уже стояли в полной готовности на взлетных полосах, чтобы как можно скорее доставить несколько сотен чеченских боевиков на Урал, туда, где из последних сил держали оборону русские партизаны. Отряд Хусейна Шарипова прибыл на одну из таких авиабаз спустя два часа после визита полевого командира в штаб. Колонна из дюжины грузовиков ЗИЛ и «Урал», некогда принадлежавших русской армии, миновала похожий на крепость КПП, ощетинившийся во все стороны пулеметными стволами, и остановилась на краю летного поля.

Из «Хамви», возглавлявшего колонну, выбрался Джим Уоллес. На ходу одергивая камуфляж, который он по обыкновению надел на выход «в поле», агент ЦРУ подошел к головному «Уралу», вскочил на подножку и, сунув голову в кабину, скомандовал сидевшему рядом с водителем Шарипову:

— Выгружайтесь! Строй своих людей!

Чеченский командир распахнул дверцу, прокричав отрывистую команду, и на бетон посыпались, перемахивая через борта, боевики. Три сотни вооруженных до зубов бородачей нестройными шеренгами встали на кромке летного поля, бросив на землю туго набитые десантные ранцы. Находившиеся рядом американские солдаты из охраны аэродрома против своей воли направили в сторону чеченцев стволы винтовок.

— Вас ждут славные подвиги и богатая награда, — громко обратился к своим «подопечным», прохаживаясь вдоль рядов грозно сопевших боевиков, Уоллес, заложивший руки за спину. Он указал на серые громады транспортных самолетов С-130 «Геркулес», стоявших на рулежных дорожках: — Ваш транспорт готов. Вылетаем немедленно! Оружие, патроны, гранаты оставить здесь — на месте вы получите все необходимое!

В ответ раздался возмущенный многоголосый гул, и Джим Уоллес, отыскав взглядом в толпе смутьянов, с нажимом произнес:

— Выполнять приказ! Кто забыл, что на службе — марш отсюда. Найдется немало желающих подставить голову под пули за те деньги, что мы вам платим!

С лязгом посыпались на бетон автоматы, боевики стаскивали с себя разгрузочные жилеты, и, выстраиваясь длинной вереницей, двигались к самолетам. Грохоча подошвами ботинок по опущенным на землю кормовым аппарелям, они один за другим исчезали во тьме грузовых отсеков, рассаживаясь на сидениях вдоль бортов и переговариваясь на своем гортанном языке. Агент ЦРУ, стоя поодаль, наблюдал за процессом погрузки. Каждый «Геркулес» мог принять на борт девяносто солдат в полном снаряжении, и сейчас самолетам предстояло взлететь с максимальной нагрузкой.

Джим Уоллес поднялся на борт последним, легко взбежав по аппарели и слыша, как она захлопнулась за спиной с громким стуком. Американский разведчик прошел по грузовому отсеку, с усмешкой глядя на угрюмых бородачей, которые пытались скрыть под маской показной отваги неуверенность и робость — для многих из них это был лишь второй полет на самолете за целую жизнь. Сопровождаемый мрачными взглядами чеченцев, Уоллес прошел в кабину пилотов, увидев там милых девушек в форме ВВС США. Сидевшая на месте командира брюнетка с нашивками капитана и забранными в конский хвост волосами обернулась, и разведчик сообщил:

— Все готово! Взлетаем!

— Займите место, сэр, и пристегнитесь!

Последовал короткий обмен стандартными фразами с диспетчером, и, когда «земля» дала добро, уже давно запущенные турбовинтовые двигатели «Эллисон» Т-56 взвыли, выходя на максимальные обороты, и «Геркулес» начал свой разбег. И вот тяжелая крылатая машина набрала скорость, отрываясь от покрытия взлетной полосы и разворачиваясь курсом на восток, в сторону уральских гор. Джим Уоллес, прижимаясь спиной к чуть заметно вибрировавшей переборке, выдохнул с облегчением, не сомневаясь, что и эта миссия завершится успехом.

А в грузовом отсеке, где было душно и темно, пахло потными мужскими телами, металлом и оружейной смазкой, Хусейн Шарипов, сглотнув, чтобы не закладывало уши от перепада высот, встал со своего сидения, и, чувствуя, как чуть покачивается пол под ногами и стараясь при этом не думать, что до земли отсюда по прямой несколько тысяч метров, прошел вдоль рядов. Стоя перед дверью, отделявшей кабину пилотов, полевой командир громко произнес:

— Братья-чеченцы, американцы везут нас на чужую войну, чтобы мы убивали там русских. Русские — наши враги, но и американцы такие же неверные, такие же чужаки для нас. И пусть неверные уничтожают друг друга сами! Довольно быть рабами, цепными псами на поводке американцев! Пока мы гибнем на их войне и ради их выгоды, они захватывают наши земли! Мы должны вернуться в Чечню, туда, где покоятся наши предки! И неверные будут служить нам! Это дело, угодное Аллаху!

Толпа взорвалась одобрительным гулом, но звучали и неуверенные возгласы:

— Амир, что мы сделаем?! Нас заперли здесь, а на земле все время держат под охраной!

Шарипов обернулся, подскочив, как ужаленный, и горящим яростью взглядом уставился на боевика:

— Пока чеченец жив, он остается свободным! Мы захватим эти самолеты и на них прилетим на свою землю!

— У нас отобрали оружие!

Вместо ответа Шарипов выхватил из прицепленных к лямке «разгрузки», все подсумки которой были пусты, боевой нож с зазубринами на обухе клинка, и решительно двинулся к кабине. Ударом ноги он распахнул дверь и довольно оскалился, увидев девушек в летных комбинезонах. Пристроившийся на откидном сидении сбоку Джеймс Уоллес взвился, как пружиной подброшенный — и наткнулся на удар коленом в пах, а затем еще и локтем в скулу. Шумно выдохнув, агент ЦРУ осел на пол кабины, получив несколько ударов ногами в грудь и живот от ворвавшихся следом за своим вожаком боевиков.

591