День Победы - Страница 789

789

Самолет с красными звездами на плоскостях продолжал описывать круги над, казалось бы, ничем не примечательной частью бескрайней водной равнины. А с юга, от родных берегов, к нему уже мчался, рассекая волны лезвием форштевня, противолодочный корабль «Юнга».

— Боевая тревога, — немедленно приказал капитан второго ранга Борис Заславский, командир малого противолодочного корабля, получив короткую радиограмму из штаба. — Самый полный вперед! Все по местам!

В трюме «альбатроса» взвыла всеми своими восемнадцатью тысячами лошадиных сил газовая турбина, разгоняя корабль до тридцати пяти узлов. За кормой изогнулась дуга кильватерного следа, и «Юнга», выжимая из своих механизмов остатки ресурса, ринулся наперерез вражеской подлодке, готовый нанести мгновенный удар.

Противолодочный корабль хоть и был «малым», нес мощное вооружение, предельное для своего водоизмещения. На направляющих реактивных бомбометов РБУ-6000 замерли глубинные бомбы, во тьме торпедных труб ждали в полной готовности тяжелые противолодочные торпеды. А стволы универсальной трехдюймовки АК-176 и зенитного тридцатимиллиметрового автомата АК-630, уставившиеся в небо с кормы, были готовы встретить потоками свинца угрозу с воздуха — маленький кораблик был способен за себя постоять. В прочем, здесь, в прибрежных водах, надежно прикрытых истребителями, едва ли американцы либо кто-то из их союзников осмелится атаковать русский военный корабль.

— Лечь на курс триста сорок, — скомандовал Заславский. Старый морской волк, исходивший Баренцево море вдоль и поперек, знавший здесь каждую отмель, каждый прибрежный утес, чувствовал возбуждение, настоящий охотничий азарт. Но усилием воли он подавил некстати нахлынувшие эмоции, превращаясь в расчетливый бесстрастный механизм. — ГАС в активный режим!

— Есть на курс триста сорок!

«Юнга» снова выполнил разворот, нацеливаясь узким носом на то место, где скрывалась чужая подводная лодка. Подкильный гидролокатор «Аргунь» испустил по курсу ультразвуковой импульс, освещая им, словно мощным прожектором, морские глубины. «Альбатрос» нес две гидроакустические станции. Вторая, «Шелонь», была погружаемой и предназначалась для поиска субмарин, находящихся на больших глубинах, под «термоклином», границей между относительно теплым поверхностным слоем воды, и глубинными, отличавшимися низкой температурой. Но здесь, в считанных десятках миль от берега, глубина не превышала две сотни метров, так что погружная ГАС пока бездействовала.

Очередной акустический импульс пронзил водную толщу, но, не достигнув близкого в этих местах дна, вернулся, отразившись от внезапно возникшего чуть в стороне от курса «Юнги» препятствия. Акустик, внутренне задрожав от возбуждения, спокойно сообщил:

— Цель по пеленгу триста пятнадцать! Дальность шесть миль!

— Вот они, сволочи, — довольно ухмыльнулся Заславский. — Ведь наверняка американцы, больше некому здесь шастать. А здорово было бы заставить их всплыть! РБУ к бою, — неожиданно скомандовал капитан малого противолодочного корабля. — Выпустим пару бомб впритирку к бортам, пусть поймут, что они зажаты в тисках!

Очередной импульс гидролокатора обрушился на жавшуюся к дну «Санта Фе» ударом кувалды, заставив почти полторы сотни американских моряков на мгновение ощутить страх. Акустик, заметно побледнев, доложил своему командиру:

— По левому борту шум винтов! Надводный корабль, вероятно, русский противолодочный корвет класса «Гриша»! Быстро приближается!

— Они могут пустить нас на дно, — негромко пробормотал старший помощник за спиной кэптена Смита. — Русские сейчас в своем праве.

— Черта с два! Это нейтральные воды!

— Это арктические владения России! Они тут — хозяева!

Дуглас Смит боялся, как испугался в этот момент каждый из его моряков. Несмотря на моральную устарелость, русский «Гриша» был смертельно опасен. Скорость не могла спасти «Санта Фе» — противник обладал пусть и небольшим, в два-три узла, но критичным сейчас преимуществом. Не могла помочь и способность погружаться на четыреста пятьдесят метров — в окрестных водах просто не было таких глубин, способных надежно укрыть сто сорок американских моряков.

— Дьявол, так не станем сидеть, сложа руки! Торпедный отсек, доложить о готовности!

— Торпедные аппараты готовы, сэр, — тотчас отозвался торпедист «Санта Фе».

— Залп! Цель — русский корабль!

Отодвинулись крышки торпедных аппаратов в бортах «лос-анджелеса», и навстречу русскому «альбатросу» выскользнули две торпеды «Марк-48». Системы наведения разогнавшихся почти мгновенно до пятидесяти узлов «сигар» действовали в пассивном режиме — шум винтов противолодочного корабля был для них тем же самым, чем красная тряпка для разъяренного быка. Поднимаясь к поверхности, они мчались навстречу «Юнге», акустик которого, увидев на экране неожиданно три отметки вместо одной, закричал:

— Торпеды в воде! Нас атакуют!

— РБУ — к бою, — рявкнул Заславский. — Выставить минимальную глубину срабатывания! Заградительный огонь!

У экипажа «Юнги» было не больше пары минут, и они использовали каждое мгновение этого времени с толком. Рулевой крутанул штурвал, и противолодочный корабль, заложив самолетный вираж, начал удаляться от преследовавших его торпед. А один из установленных перед надстройкой реактивных бомбометов «Смерч-2» развернулся в их сторону, выпустив залпом полдюжины глубинных бомб РГБ-60.

Детонаторы, настроенные на предельно малую глубину, сработали, когда бомбы погрузились на пять-десять метров, и в миле от борта «Юнги» взметнулись пенные султаны. Ударная волна обрушилась с нескольких сторон разом на одну из выпущенных американцами торпед, сминая ее, будто пустую пивную банку. Но вторая торпеда продолжила свой путь, неся к цели трехсотпятидесятикилограммовый заряд взрывчатки. Она легко коснулась корпуса русского корабля, и тот вздрогнул от взрыва. Водяной столб взметнулся на несколько десятков метров вверх, обрушиваясь на палубу соленым водопадом, а через огромную пробоину в трюмы хлынул поток ледяной воды, вминая в переборки оказавшихся на его пути моряков.

789