День Победы - Страница 790

790

Заславский, находившийся на мостике, ощутил, как вздыбился под ногами палубный настил, и, не удержав равновесия, упал, ударившись головой об угол столика, на котором по старинке разложил свои карты штурман.

— Товарищ капитан! — Над командиром «Юнги», протягивая тому руку, навис старший помощник. — Товарищ капитан, корабль поврежден! Торпедное попадание в правый борт! Машинное отделение и генераторы залиты водой! Мы полностью лишились энергии!

— Потери среди команды?

— Все, кто был в машинном. Вода пребывает, товарищ капитан. Трюмные помпы не работают!

Приняв внутрь уже несколько десятков тонн забортной воды, противолодочный корабль, лишенный хода, быстро погружался, оседая все больше и больше, и волны уже захлестывали его палубу, смыв за борт нескольких матросов.

— Шлюпки и спасательные плоты на воду, — отдал последний приказ капитан второго ранга Заславский. — Всем покинуть корабль!

Едва ли не на четвереньках капитан выбрался из рубки, карабкаясь по опасно накренившейся палубе и цепляясь за все, до чего мог дотянуться. Любое неосторожное движение могла завершиться недолгим падением в ледяную воду, под нависший борт корабля, и на глазах Заславского несколько его матросов скатились туда, под этот гигантский пресс, медленно опускающийся на их то появлявшиеся из воды, то вновь исчезавшие головы. Уже добравшись до края палубы, ходившей ходуном под ногами, командир «Юнги», крепко ухватившись за леера, замер на мгновение, слыша металлический скрежет глубоко под собой — это, не выдержав удара взрывной волны американской торпеды, лопались ребра-шпангоуты.

— Товарищ капитан, — один из немногих оставшихся рядом с Заславским офицеров ухватил своего командира за плечо. — Поспешим! Еще пара минут — и корабль уйдет под воду вместе с нами!

Уже с качающегося на волнах плотика, то взлетавшего на самый гребень, то мгновенно проваливавшегося вниз, казалось, в самую бездну, старый моряк увидел, как стихия поглотила его корабль. Уходя под воду, «Юнга» показал корму, затонув почти вертикально. Огромный пузырь воздуха, вытесненного из его трюмов, лопнул на поверхности, и волна ударила в борт надувного плота. Из восьмидесяти трех моряков, вышедших на борту противолодочного корабля в этот поход, двадцать шесть разделили его судьбу до конца.

Максим Найденов с высоты полсотни метров отчетливо видел, как тонет торпедированный врагом корабль, видел, как растекается масляное пятно по волнам, отмечая место его гибели, видел рассыпанные по водным просторам шлюпки, с которых махали руками уцелевшие моряки. Но никто на кружившем над головами спасшихся моряков самолете не в силах был пока им помочь — Ил-38 поднялся в небо в этот день, чтобы разрушать. Спасать же призваны были другие.

— База, я «Буревестник-один». — В эфир унеслась очередная радиограмма, в пару секунд достигнув берега. — В квадрате «девятнадцать» неопознанной подлодкой атакован корабль ВМФ России. Прошу разрешения уничтожить агрессора!

— «Буревестник-один», вас понял, — донесся ответ с далекой земли. — Вертолеты поисково-спасательной службы уже в воздухе! Разрешаю применение оружия по подлодке противника! Пусти их на дно!

— Выполняю, база!

Рассеянные на волнах пассивные гидроакустические буи сигналили наперебой, буквально купаясь в доносившихся с глубины звуках. Эхо многочисленных взрывов, скрежет сминаемого колоссальным давлением корпуса ушедшего на дно противолодочного корабля — все это маскировало шумы вражеской подлодки, которая, в этом подполковник Найденов не сомневался, оставалась где-то здесь.

— Сбросить активно-пассивный буй!

Оператор поисковой системы коснулся приборной доски, четко доложив:

— Сброс произведен!

Гидроакустический буй РГБ-3, которых на борту Ил-38Н было всего несколько штук, представлял собой миниатюрную автономную ГАС, связанную радиоканалом с самолетом-носителем. Он не просто пассивно ждал, пока враг выдаст себя шумом — он сканировал толщу воды частыми импульсами, «освещая» акваторию на несколько миль вокруг. Оператор на борту патрульного самолета увидел отметку цели через несколько секунд, и командир экипажа решительно приказал:

— Сбросить торпеду!

Авиационная противолодочная реактивная торпеда АПР-3 «Орел», отделившись от подвески Ил-38Н, вошла в воду почти отвесно. Немедленно включился турбоводометный двигатель, разгоняя ее до шестидесятипятиузловой скорости. Активная акустическая система самонаведения захватила цель через пару секунд, и торпеда, пронзая водную толщу, рванула к обреченной подлодке.

— Торпеда в воде! — Голос акустика «Санта Фе» сорвался от волнения. — По левому борту! Дальность пять кабельтовых!

— Ложные цели за борт, — мгновенно скомандовал кэптен Дуглас. — Максимальное погружение! Глубина под нами?

— Не больше тридцати саженей, сэр!

— Уходим к самому дну!

Заполнив почти до предела балластные цистерны, «лос-анджелес» буквально провалился в бездну, уклоняясь от атаки. На его борту акустик слышал рев приближающей торпеды, словно торжествующий хищник пытался ошеломить застигнутую внезапной атакой жертву. Акустические имитаторы, щедро рассыпаемые стремительно погружавшейся подлодкой, были бесполезны. Торпеда АПР-3 скользнула в паре метров от корпуса «Санта Фе», и сработал неконтактный взрыватель, превращая боевую часть весом семьдесят четыре килограмма в облако стремительно расширяющихся газов.

Подлодка содрогнулась от удара, обрушившегося на ее корпус ближе к корме. Прочная сталь, постоянно пребывавшая под напряжением, выдерживая давление во много тысяч тонн, не выдержала, дав брешь, в которую хлынула вода, заполняя отсеки. И все же этого оказалось слишком мало для субмарины водоизмещением свыше семи тысяч тонн. На пути ледяного потока захлопнулись крышки герметичных люков, лишая шанса на спасение тех, кто был ближе всего к пробоине, но остальные смогли выжить.

790